***

Дома кружатся сонно и легко, по - зимнему закутанные в негу,
Не видно близко, как и далеко, развязки танцу. Я предамся бегу
Под ритмы румбы вспоротых небес и снегом окольцуюсь спозаранку.
Пускай бетонок непролазный лес солирует под сонную шарманку
Ядрёной вьюги. Будем долго жить, растить детей, надеяться на разум,
Коль сердца нет, - не будем ворожить - зачем нам эта снежность,будто разом
Всё проявилось? Только беглый темп снежинок по кодированной боли,
Мороз был мягок, а теперь окреп, себя найдя в предельно честной роли -
Всех разгонять, на всём поставить крест, угомонив загулы под сугробы,
Отдав долги. И без свободных мест всё растворить до послесловий гроба
Весенних перевёртышей в судьбе. Грядущее осилит перемены
Под многоточие, как при ходьбе по бездорожью слякотной подмены.
       _______________________________
В твой храм вхожу, пречистая зима, в твои владенья праведной метели.
Душа легка, по-своему нема, сомнения в безликость отлетели.
Служу снегам по каторжному я, впуская их в свеченье спозаранку.
Они теплы, как матушка моя, семь лет назад оставившая ранку
В февральской стуже. Я теперь одна старею под залётными ветрами,
Под изморозь - она во мне видна - оставила пробелы между снами.
Деревья перепутались в словах чугунными занозами пространства.
Я разлилась на сомкнутых холмах, приветствующих скромное убранство
Неповторимой неги в тишине. Скрипят шаги, оттачивая звонкость.
И рвётся день, покорный вышине. В нём ледяная отдаётся колкость.
       _____________________________

К кому бы приклонить свою печаль, которая любого обескровит
До точки восхождения? Не жаль ни неба, что по-зимнему заноет
Мотивом неоправданных надежд, ни снежной пыли, брошенной на землю
Монетной горстью, ни скупых одежд природы обнищанья - ей я внемлю,
Закрыв глаза, отдавшись тишине на полпути до вдоха покаянья,
На тонком жесте к вечной вышине - уже без оправданий расстоянья.
       _____________________________


Ты стал по краешку идти на ощупь надтреснутого, призрачного льда.
Тобою прочно овладела отупь безлунных дней, сказав сквозь зубы: «Да,
Будь, как и все - покорно раболепен унынию промёрзших, жухлых дней,
Забудь, что раньше был великолепен, так искромётен, когда был ничей».
Теперь мороз хозяином назначен для сердца, обнажённого, как снег
По-белому мистически удачен, заматывает скатертью он бег,
Промчавшейся над временной рекою - все лодочки уплыли за предел
Подземных вод. Я ничего не стою уже в твоём стремлении. Пропел Последний раз петух перед рассветом - все страсти кончились,все ведьмы разбрелись,
И Вий уснул под неподъёмным веком, и - возродившись - засияла высь.
Но что-то обломилось, будто это - начало неизбежного конца -
Под контуры вопросов без ответов, запаянные вечностью кольца.
       ___________________________________
Испробовав на ощупь и на вкус отменный яд последнего героя,
Я поняла: загадочен искус привязок - тех, которых я не стою.
А может, стою? Кто нас разберёт? По -рёберному дышим на Адама,
Который всё, что может, отберёт взамен ребра, в сердцах предавшись сраму.
Вот и бредём неведомо куда - свобода действий ближе к несвободе,
А горе, как известно, - не беда - новоявление в скользящей моде.
Душевный хлам пытаемся сберечь для оправдания замашек сбыться,
Не состоявшись, что б на дно залечь очей и тела, что бы чем укрыться
От суеты хватило на полдня. Или на жизнь. Ведь время так несносно:
Пускает по течению меня, забыв предосторожности. Под сосны,
Гудящие гурьбой над головой при ветре, колобродящем строптиво,
Соизмеряю - я вернусь домой - к себе самой под новые мотивы?
       ____________________________
Немела под отчётливое - «нет!», проросшее сквозь зимние морозы.
Оледенело сердце между лет великой стужи, все превысив дозы
Остаться беззащитным. Замело, как напоследок, противостоянье
Добра и зла. К бессилью привело неразрешимость спора. Одичанье
Сквозит в сугробах, пряча тишину под слоем обезличенных событий.
И небеса вплавляют вышину в настрой скольжения мозаичных открытий
О том, что всё не ново под луной - луна замёрзла и взирает гадко
Зрачком голодным, будто он - живой и до пороков жаден нежно сладких.
Дни промотались. Ночи теребят останки онемевшего сознанья.
Лишь звёзды опрометчиво не спят, уйдя по Млечности, как блудный сын в скитанья.