Витебское гетто

Я по ночам зачитывалась Блоком,
Есенина спасала от ножа.
А сердце говорило: «Будет плохо».
А сердце говорило: «Ждёт гроза».

Она пришла зимой с февральской стужей.
Ночной порой стонал от ветра сад.
Во мне дрожал, звенел тот чёрный ужас,
который не давал уйти назад.

Седые провода свистели хрипло,
фонарь качался жалкий, чуть живой.
Я слышала как вздрагивает скрипка
у нашего соседа за стеной.
 
Тот сон, наверно, мне не раз приснится:
притихший Витебск, чёрные кресты.
Людская кровь – не красная водица.
Клеймо евреев – жёлтый знак звезды.

Стонало гетто от ночных погромов,
кричали девушки от боли и стыда.
Евреев заставляла быть покорными
та проволока в страшных три ряда.

Шёл сорок первый. Улицы пустые,
повсюду полицейские посты.
От ног фашистов глохли мостовые,
седели воды Видьбы и Двины.
 
Ворота гетто настежь, лай собачий
да очередь за смертью у машин
и чудом уцелевший мальчик
передо мной свидетелем живым.

Притихла скрипка. Город спал давно.
Скрипел фонарь надрывисто и тонко.
Февральский ветер снег бросал в окно.
Сквозь сон ко мне еврейский шёл мальчонка.