Олег Лышега. Черепаха

Черепаха

Нюхом чуял – тут должен быть гриб!
Дуб, мох,  сырость – где-то рядом.
Сделал пару шагов в сторону и резко обернулся –
Чтоб  он не успел спрятаться в траву.
За кустом кто-то замер.
Я отвел взгляд в сторону, сделал вид, что ухожу,
А сам все ближе, ближе… нет, это не дубовый лист…
И не камень… какая-то тарелка из бронзы…
Прямо в солнечном пятне
На высокой подушке мха,
 Раскинув лапы, лежала черепаха.
Может,  у кого-то убежала?… но вокруг ни души…
Однажды в детстве видел такую в Запорожье,
В  гниющей заводи.
А эта  вот  в вытоптанном лесу.
Поднял ее.
Панцирь нежный, прохладный.
Костяная пластина, а живая -
Всегда  б  держал  эту ношу.
Скажи только, куда тебя отнести!
Кость бледная, истертая, как ладонь –
На ней прорезана, наверное, линия любви…
И дороги,  и смерти…
Снова опустил ее в мох,
Ушел, не оглянувшись.
...Несколько дней в троллейбусах, метро
Чувствовал на правой ладони ее прохладу –
А работа рукам всегда найдется –
Пилить, строгать, месить глину.
Меня снова потянуло в лес,
Но пробродил весь день,
А  на то место так и не вышел.
У дороги высился в сумерках муравейник.
Я присел на корточки
И почти вплотную приблизил к нему лицо.
Казалось,  что проворные, методичные муравьи
Тащат  в нору под землю острые гвозди.
И вдруг моя правая ладонь,
Словно отделившись от меня,
Сама легла  на муравейник.
Не мог оторвать ее, чужую, онемевшую,
Облепленную железными кристаллами.
Большая, неповоротливая,
Покорно лежала она
Далеко внизу  под моими  закрытыми глазами…
Что, не так-то  легко прокусить
Мою воловью  шкуру?..
Словно поднявшись по глубокому колодцу,
Постепенно запульсировал в жилах
Муравьиный яд.
Кусайте, кусайте, я стерплю.
...Утром, проснувшись,
Первым делом посмотрел на ладонь –
Бледная, плохо натянутая кожа,
Изъеденная мылом и работой.
Может, мне приснилось, что ,
Словно на подушке из мха,
Лежало на ней
Пятнистое от  листьев и солнца  существо?
Но тогда зачем швырнул  ее вчера в злобную
Муравьиную нору?


С украинского перевел А. Пустогаров