Мы все писали понемногу...

       «Мы все учились понемногу...»
       ( А.С. Пушкин)

Мы все писали понемногу
Когда-нибудь и как-нибудь.
Стихосложеньем, слава богу,
Теперь не мудрено блеснуть.
Друзьям писали и любимым,
Своим соперникам счастливым,
Дядьям болеющим – и тем
Писали мы на сотни тем.
Писали дерзко и отважно...
Но зуд поэзии затих,
Стареем, и стихи других
Уже мы критикуем важно
По вечерам в кругу родни:
«Писали лучше в наши дни!»

Мы Пушкина помянем: «Гений!
Его Онегин – всем урок».
Средь нас вот тоже есть Евгений,
Но, прямо скажем, не пророк.
А, впрочем, пишет очень складно
В сравненьи с прочими – и ладно.
И то сказать: писать сейчас
Занятье легкое у нас.
Едва на улице морозы,
Как доморощенный пиит
Пером усидчиво скрипит
И снова... ну, конечно – «розы»,
Хотя давно уж знает свет,
Что роз зимой в помине нет.

Но поэтических секретов,
Наверно, не раскроем мы,
Коль скажем, что среди поэтов
Есть кроме нас еще умы,
И наше мненье не всевластно,
К тому ж, оно не беспристрастно:
У каждого свои грехи,
Свои любимые стихи.
У нас, ничтожных человечков,
В чащобе поэтийной мглы
Свои укромные углы,
Свое заветное местечко.
Кто ж нас осудит, если в них
Не слышим мы стихов чужих?

Мы и свои-то слабо знаем,
И девушкам в тиши ночей
Общеизвестное читаем
Про «дивный стан» и «блеск очей».
Конечно, жечь глаголом – лестно,
Но что пророков ждет – известно,
И запах лавра из венца
Не оправдает мук творца.
А если кто-то из талантов
Достичь высот Парнаса смог,
Он тотчас же (помилуй Бог!)
Нас учит, грешных дилетантов:
«Друзья! Парнас – открытый дом,
Но вы – не так и не о том».

Вот так живем. И, слава Богу,
Что, позабыв свои грехи,
Мы, тяжкий груз беря, в дорогу
Берем и чьи-нибудь стихи,
Пускай хоть Пригова, но все же…
Ты этот шаг зачти нам, Боже!
Улегшись с книжкою в кровать,
Не все ж Донцову нам читать?
А значит – жив Пегас крылатый,
И вновь рифмуем: «кровь – любовь»
(О, рифма скучная «морковь»,
Уж сколько раз меня спасла ты!)
В итоге – Муза будет жить,
А значит, и поэтам – быть!