В совете Мастер-Лабиринта

Смириться с уникальностью судьбы, –
Для тонких граней чьих-то превращений
Побыть судьей, под угол всяких зрений
Класть зеркало, но все ж, судьей не быть.
А может злой, но простодушный гений
Поделится секретом мастерства,
Со мной, судьей, не ради хвастовства,

А ради истины, что в том вине
Лежит дрожжами, снятыми не впору,
И служит каждому большому спору
Тем смыслом, не всегда доступным мне.
И гению, пришедшему извне,
Постигнуть истину в куплетах зелья
Поможет, как всегда, похмелье…

И что же мы имеем? – Чемодан!
В нем, ежик к яблоку бочком положен, –
На близнецов Сиамских вместе схожи…
Вопрос созрел: зачем и кем-то дан?
Путь превращений слова в ветер сложен,
Как, собственно, судьбина близнеца,
Лежащего, в поклаже, близ лица
Звезды полярной, к крышке изнутри
На клей посажен, – Рабинович Рома,
Его звезда горит и всем знакома,
И жжет глаза, откуда не смотри…
С наружной стороны затерт знак Ома,
Да, попадал наш чемодан в ненастье, –
И, еле-еле, видно слово «счастье»…
Раскрашен чемодан в цвета дуг Ра,
Стоит на пирсе, прямо возле люка,
Где к кнехту пришвартована фелюка…
Здесь чувствуется дьявола игра, –
Его проделки, вот какая штука,
Коль лодка, красноперкой на кукане,
Дрожит душой, с утра, в пустом стакане…

Чтоб отодрать чего, что станет не престижно,
В углу положены большие пассатижи…
Наш чемодан полупустой, довес возможен,
И будет, думаю, предмет-другой к утру положен…

Слегка луч Солнца мне напомнил, что готов,
А флюгер скомкал направление ветров…
Ну что ж, вперед… Задача не легка!
Столярничать начнем…, с утра…, пока…

Чтоб превратить легко в звезду доску,
Нам нужно вспомнить знатный подоконник:
Петра Великого соратник и поклонник, –
А. Меньшиков! Взываю я к виску:
Как путь для нас в Европу-то возник?
Чрез то окно зажглась нам навсегда
Петра Великого Полярная Звезда!

Отплыли наконец… Знобят в руках занозы…
Зато на небе звезды, как мимозы,
И главное – Полярная горит,
За нашим курсом зорко бдит…

И вот, с утра, решил я пеленг взять…
Но надо ж было так вчера напиться,
В глазах сплошные близнецы – двоиться…
Полярных – две! И как их разорвать,
Сиамских близнецов? Опохмелиться?
Две мачты, палуб две, вверху два флага…
И куча волн фелюку валят лагом…

Сошел на берег, посидел в трактире,
Вернулся в порт…, звезды уже четыре!
Сижу в каюте, как в шестой палате,
Вокруг все в кубе или же в квадрате…

Как злой итог вчерашнего веселья,
Приходит наказанием похмелье…
И хоть в порту все входы под охраной,
Я все-таки лишился чемодана…
Предметы в беспорядке сиротливо
Разбросаны, и на душе тоскливо…
Стою у зеркала и думаю о вечном,
Как будто восхожу дорогой млечной…

Ну что ты плачешь, мой больной близнец?
Как мне твоя вконец постыла сырость!
Какой несчастный ты, скажи но милость,
Не бойся братец – это не конец.
Пойди, купи себе костюм навырост…
Постой! Ты хорошо, браток, пострижен…
А вдруг тебя я завтра не увижу?

Поговори со мной, больной близнец,
Ну что ты, седовлас мальчишка, хнычешь,
И пальцем наугад в мой палец тычешь?
О, счастье, что не видит наш отец!
Тебя б спросил он, что ты в жизни ищешь?
А может видит? Ну-ка, улыбнись,
И светлым ликом к небу повернись…

Что, холодно, из преисподней сушит?
Не спрячешься, тот ветер знает, брат,
За что и перед кем ты виноват,
И потому знобит, что лечит душу…
Пред ликом смерти неизменно трушу.
Когда ж она исчезнет, наконец…?
Прости меня братишка, мой близнец…

Пойдем, вдохнем коктейль ветров,
Он, несомненно, лучше докторов…

Угадывай цвета в ветрах, дружище…
Каспийский южный ветер или красный,
Как нрав южанки юной, жаркий, страстный,
Охотский в охре весь и желтый свищут,
Охотников и рыбаков все ищут…
Зеленый – он и есть, совсем зеленый,
Он слаб совсем, т.е. силой обделенный…

Как все-таки ветра Земли красивы!
И западный, для нас всегда изгой,
Ну, потому, что вечно голубой.
И с моря среднего, тот ветер синий,
Такой же, как и северный, по силе.
Венчает красоту Земных картин,
Фиалки цвета ветер с Филипин…

Вдыхая цвет ветров, в порту прошелся,
И повезло мне, чемодан нашелся!
А что для счастья надо, посуди:
Сначала потеряй, потом найди…

Весь день мне радуга глаза лечила,
Касаясь оболочки синим цветом,
Подмешивая желтизны, при этом,
И засиял мой взгляд зеленой силой,
Делился с радугой большим секретом…
И спелым яблоком зеница ока,
Вторила с торжеством заре до срока…

А Солнце – недозревший Джонатан,
Лежало на воде, с небес скатившись,
И я им, аппетитно насладившись,
Завидовал, как дремлет океан…
Затем Светило, видно остудившись,
Свело мне скулы: Бреберн иль Дюшес,
А может сочный Голден Делишез?

Кровавая заря - предвесник бури,
И поутру фелюку так носило,
А Солнце в жгут поводья закрутило,
Держало нас, чтоб мы не утонули.
От Солнца шли, в кильватере Светило
Болталось флюгером на бешенном норд-осте,
Что в морду бил весь день со всею злостью...

После ходьбы по переборкам пауком,
Когда все мысли флюгером трепещут,
Когда стихия по форштевню хлещет,
Знобя предчувствием, доселе незнакомым,
Врываясь к сердцу разъяренным комом…
И флюгер мыслей над судьбой проклятой
Как будто пассатижами зажатый…

Кляня судьбу, взывая к зазеркалью,
Вдвоем, как половинки пассатижей,
Сжимаем боль потерь, и с ним же,
Пытаемся разжать, но завлекает
В потусторонность страх, и ближе
Конец… Но, я с ним справлюсь все же!
Удар! – И в зеркале кровавый ежик…

Вчера мой друг, Сергей, на камбузе острил,
С моей фамилией устроил пантомиму,
Колол словами, словно еж, но…, мимо,
Пока я сковородку не пустил…
Нет, не с обиды; шутки так – терпимы…
Толкнул его за борт, чтоб искупался,
Он к лееру веревкой привязался…

Ну, ничего, пусть пополощется чуть-чуть,
Авось поймет, в чем дружбы суть...

Слова, слова…, чей смысл порой жесток,
Одним лишь, можно объявить войну,
Красавец лайнер опустить ко дну,
Или оставить сердце одиноким…
Но, слово божье, брошенное в срок,
Соломинкой всплывет на помощь мне,
Простой фелюкой на крутой волне…

Едва мелькнув, вдруг станет небом парус,
В глазах скитальца на земле забытой,
Покажется Вселенною открытой,
И вдохновит, что не напрасно каюсь…
Однажды, отрывая нас от быта,
Протянет счастья трепетную руку
Зашитым парусом заветная фелюка…

Чтоб испытать все горести разлуки,
Чтоб не считать грядущие года,
Чтоб осознать, – кругом одна вода,
И нет преград для маленькой фелюки,
Уходим в путь, чтоб вновь придти туда,
Где ждет причал, соскучившись, вздыхая,
В истерзанных покрышках, узнаваем…

Какое счастье, – сходнями спуститься,
Иль просто спрыгнуть с бака на песок,
Почувствовать прилив высоких строк,
И их значенью будто удивиться,
Вдруг осознав, что ты не одинок…
Найти ракушку, положить в карман,
И вспомнить про забытый чемодан,
Что, вроде, тоже был с тобою счастлив,
Остался на причале безучастен…