Живопись пространств. Масштабы

Дорогой Владимир!
К сожалению, число глав вашей книги ограничено, о художниках так интересно - как Вы – не напишу, Ваша книга свёрстана и скоро, дай Бог, появится на свет. «Но старинные часы ещё идут...» Тему в этом эссе Вы затронули до дрожи в сердце близкую. В подтверждение близости даю две ссылки. Если они Вам смогут быть полезными, берите их или из них, что нужно! Это, как припасы в охотничьей избушке, тому, кто придёт в пургу с мороза.
http://www.stihi.ru/2008/10/09/3184 - Эссе на странную тему
http://www.stihi.ru/2005/12/06-1406 - Счастье туриста

Мы с товарищами в разные годы побывали зимой на всех горных тундрах Кольского полуострова (хибины, Ловозёры и т.д.), дважды зимой были в горах Полярного Урала, переваливая из Европы в Азию и обратно.
В спортивных туристских самодеятельных походах летом посчастливилось побывать на перевалах Главного Кавказского хребта, побывать по нескольку раз на Тянь-Шане и в милых сердцу тёплых горах Таджикистана (Фанские горы).
Веду к тому, что имею представление об ощущениях Кента и Рериха. Вот несколько фраз об этом.

Вы верно пишете:
«Рокуэл Кент – поэзия жизни в суровой природе. Это могло бы быть похоже на Рериха. Но Кент – земной, и холод пространств его Арктики СОГРЕТ человеческим жильем. "Это я, Господи!" – уж такой, как есть, прости. Кент ВИДИТ ВЕЛИЧИЕ холодной бескрайности, она ему ИНТЕРЕСНА, загадочна, опасна…. Он выглядывает из теплого дома. Он храбр, он готов сразиться с холодом Арктики. Но с холодом Арктики, а не с холодом ПРОСТРАНСТВ».
Если меня не подвели мои альбомы его репродукций, Кент не писал феномена белого безмолвия, когда не отличить белого неба от белого снега под ногами, а пространство охватывает вас безликим белым молоком, без горизонта и без малейших признаков перспективы. Как бы говоря: «Ты растворён во мне, шаг в любую сторону таит смерть, а так, не сопротивляясь мне, ты всё-таки можешь ещё дышать! Не кричи, никто не рискнёт в моей белизне придти на помощь!»
У Кента я не встречал сюжета – группы людей – лыжников, каюров, гонимой снежной белой бурей по плато горной тундры в неизвестность, грозящей смертью при срыве с обрыва на камни в сотне метров ниже.
Эти примеры к тому, что Кент не оставил нам образов беспощадных арктических ПРОСТРАНСТВ. Не увидел?

К вашим словам:
« Холод пространств Рериха АБСОЛЮТЕН. ЭТО ВСЕЛЕНСКИЙ ХОЛОД. Рерих ушел от тепла земного жилья. Он направляется к Богу – БЕЗВОЗВРАТНО. В ХОЛОД. Бесстрашно. И БЕССТРАСТНО. В ОДИНОЧЕСТВО. Рерих не оглядывается. Он решился. Он не вернется».

Мы – горные альпинисты и горные туристы - бегали по московским выставкам, явившим нам Рерихов – отца и сына. Каждый раз, приезжая в Новосибирск, я шёл к Николаю Рериху в городскую картинную галерею.
Каждый человек с душой, пленённой горами, идёт в горы раз за разом так, как меломан идёт в концертный зал на новую встречу с Чайковским, Моцартом, Рахманиновым. Но всегда, если судьба не решит иначе, человек в горах, ощутив дыхание Вечности, возвращается в долину. Сам Рерих пересёк несколько раз Гималаи, искал признаки Шамбалы, чуть не погиб, когда британцы блокировали на всю зиму его экспедиционный отряд на горных кручах, но он всегда ВОЗВРАЩАЛСЯ в долины Индии, к людям.
Мы его картины всегда воспринимали, как награды за свои труды на пути к прекрасному. Мы дивные пейзажи наверху видели краткое время, а он их запечатлел, чтобы мы, состарившись, могли увидеть прекрасное снова и снова.
В частности, в Новосибирске в галерею я всегда шёл только пешком через весь город – из уважения к автору.

Чуточку приземлённо скажу. Кто-то, привычный к морозу зимы, наслаждается её пейзажами. Другого же и силой на мороз не выгонишь – какие тут зимние красоты? Восприятие меняется от степени подготовки зрителя и читателя.
Спасибо за работу.
С улыбкой
Сергей

Сергей Таллако   22.09.2009 01:45   •   Заявить о нарушении