Вышний Волочок

- Милок, милок, куда этот автобус идет, а? До радиорынка доеду, а? - тихим, но настойчивым голосом.
Птичьи черты лица, маленькая бабушка, с каким то синтетическим, но на вид мягким, мешком на голове, шла вдоль отшатывающейся от нее очереди к открытой передней двери автобуса. Из-под непонятной мешковины меленько передвигались тощенькие ножки в черных лосинах и золотого цвета туфельках-тапочках.
Пассажиры в автобусе, кто увидел в окно, напряглись.
- Нет, у радиорынка не останавливается, - сказал кто-то громко из очереди.
- Милок, милок, до радиорынка доеду, а? - монотонно повторила бабушка, будто не слыша.
- Нет.
- Нет, не доедете. - Стало раздаваться уже из автобуса.
Она забралась на подножку и, глядя в окошко водителя, повторила свой вопрос.
Водитель стал кричать, что он ничего не слышит и ругаться матом.
И все пассажиры стали громко повторять бабушке, что "нет, не останавливается". И когда на передних сидениях уже вздохнули с облегчением, вдруг какой то тоже бомжеватого вида с щетиной, явно более трехдневной, и оплывшими чертами лица, детина, запрыгнул в автобус:
- Мать, езжай, - сказал добрый "сын" и приложил свой проездной к аппарату.
- Иди, иди - подтолкнул он ее, а сам выпрыгнул на улицу. Двери закрылись.
Женщины с двух передних сидений быстро встали и ушли вглубь салона.
 Я с дочкой осталась сидеть на передних сидениях. Через некоторое время бабушка села напротив.
Страшные пигментные пятна возле глаз, создавали впечатление синяков.
Снова мучающий ее вопрос:
- До радиорынка доеду, а?
- Нет, автобус там не останавливается. Экспресс. Мимо идет.- автоматически ответила я.
Дочка во все глаза смотрела на "бабушку". Страха в глазах не было, только неотрывный взгляд, который бабушку нисколько не смущал.
- Ты не боишься, бабушку? - наклонившись, тихо спросила я дочку.
- Нет. Но я бы посоветовала ей ванну.
- Радиорынок - это центр города. - А вы куда едете,а? - спросила она, заглядывая мне в лицо.
Я промолчала.
Бабушка, долго посмотрела в окно и полезла в сумку, зашуршала фольгой и что-то положила в свой беззубый рот.
Сквозь ее своеобразный запах послышался запах шоколада. Хорошего шоколада.
Она еще что-то спрашивала, но за шумом мотора было не слышно. Я посмотрела и качнула головой не столько в поддержку «беседы», игнорировать ее не хотелось.
- О, сколько домов настроили. Много. Всем домов хватит - увидев, многоэтажки промелькнувшие в окне поделилась своими впечатлениями бабушка. - Не то что раньше. А сейчас всем хватит. Все в домах будут жить.
Автобус остановился.
- Остановка, если надо на радиорынок, можете выйти здесь, а потом доедете пару остановок. Больше экспресс не остановится до N…
- Нееее, милая, мне не надо на радиорынок. Зачем мне на радиорынок. Я в Вышний Волочок еду. Там все теперь есть. И гостиницы. Переночевать можно. Недорого. Совсем недорого берут. Я туда еду. - и зашуршала снова фольгой, достала кусочек шоколада и положила в рот.
Больше мы не разговаривали. Она смотрела в окно, посасывала, причмокивая, беззубым ртом шоколад. Темные маленькие глаза, будто смотрели внутрь. На ногах были маленькие золотые туфельки. У нее был свой мир, и все это чувствовали, и ни от кого вокруг не исходило неприятия. Но билет в этот мир был только у нее. До Вышнего Волочка.
Мы вышли на своей остановке. Она поехала дальше.