Блудный сын

У отца я наследства долю
Взял свою, и ушел навсегда.
И пошел я тропинкой по полю
В незнакомые мне города.

Шел и думал: "Какой я счастливый!
Много золота есть у меня!"
Закричал где-то филин крикливый,
Меня в дальние дали маня.

Грустно пел у дороги кузнечик.
Куковала кукушка вдали.
Нежно небо обнял синий вечер,
И зажглись городские огни.

А я шел, так и не оглянувшись,
На родимый оставленный дом,
Где провел беззаботное детство
С моим братом и добрым отцом.


Скоро в городе был я. И тут же
Сняв в гостинице номер себе.
Заводить стал знакомства. И в дружбе
Со знаменитостями преуспел.

Чуть попозже купил себе домик,
Чтоб спокойненько мог в нем я жить.
И устраивать стал я застолья,
И с друзьями своими грешить.

Стал я с ними гулять, веселиться.
Пропивал состоянье свое.
И к добру не хотел я стремиться,
А любил только грешное все.

Своей совести я не слушал.
Жил безнравственно много годов.
И свою прожигал я душу
На огне сатанинских костров.

Только скоро свое состоянье
Я с друзьями пропил, расточил.
И остался с грошами в кармане.
И друзьями оставлен я был.

Некуда уж мне было податься.
Отвернулися все от меня.
И никто не хотел со мной знаться,
Проклиная меня и браня.

Нанявшись к одному господину,
Стал свиней у него я пасти.
Целый день на него гнул я спину.
Он же жалкие гроши платил.

Раз сидел я думал о доме.
И который уж день голодал.
Рад рожками был чрево наполнить,
Но хозяин мне не разрешал.

А я вспомнил, что дома и слуги
Вдоволь белого хлеба едят.
Мы же здесь, по всей нашей округе,
Голодаем год третий подряд.

И решил я к отцу возвратиться.
И сказать ему: "Отче, прости!
Недостоин я быть твоим сыном,
Но слугою хотя бы прими!"

Встав, пошел я. И сердце забилось,
Когда дом свой увидел вдали.
Над долиною дымка курилась,
И летели на юг журавли.

Вот все ближе мой дом. И я вижу,
Что в беседке отец мой сидит.
Опираясь на посох, все время
На дорогу с тоскою глядит.

От волнения я оступился
И упал. Он ко мне побежал.
Встав, я тут же к нему устремился,
Пал пред ним на колени, сказал:

"Отче, я согрешил пред тобою,
Сыном быть недостоин твоим.
Но меня ты хотя бы слугою
В дом прими, но прошу, не гони!"

Но поднял он меня. И с любовью
Пал на шею и тихо сказал:
"Сын мой милый. Дитя дорогое,
Где же ты столько лет пропадал?!"

И сказал, чтоб несли мне одежды,
Чтоб готовили радостный пир.
"Ведь мой сын" - говорил он, - "был мертвым,
А теперь, как я рад, он ожил!"

Так и Бог нас к себе принимает.
И тому, кто к Нему воззовет
Он с великой любовью прощает
И жизнь вечную даром дает.

1991