Венок сонетов

"ПОЗДНИЙ ДАР" (венок сонетов)
Из книги "Небесный терпкий мёд".
Валерий Клебанов.


***
1
Венок сонетов представлялся мне
Несбыточной химерой. Но по мере
Горенья в поэтическом огне
Его взалкал я, словно новой веры,

Способной дух спасти из-под камней,
Его гнетущих; или как галеры
С тяжёлым скрипом вёсельных ремней…
Не подаваться ж, право, в гондольеры!

Пришли в смятенье и душа, и плоть.
Я понимал, как трудно побороть
разлад меж ними. Но, назло протесту

Рассудка, начинаю свой венок, –
Пусть даже предо мной маячит рок
Препятствием покруче Эвереста.


2
Препятствием покруче Эвереста
Вдруг оказалось собственное «Я»:
То мялось под судьбою вроде теста,
То жёстко обнажало острия.

Не лучше ли ему взорваться с треском,
Чем пребывать в юдоли бытия?
Как мучит мощь небесного оркестра,
Когда тесна земная колея!

Что душу так притягивает к звёздам,
Хотя ты не для звёзд Всевышним создан?
Как этот казус осознать вполне?

Как можешь ты гореть огнём высоким,
Когда нужда высасывает соки
В сегодняшней издёрганной стране?


3
В сегодняшней издёрганной стране,
Где радостям отведен тёмный угол, –
Не пропади, душа, в хмельной волне,
Не испугайся новорусских пугал.

Пусть доброта сегодня не в цене,
Пускай Россию серный дым окутал, –
Но даст понять иконка на стене,
Что бес в расчётах всё-таки напутал.

Я не зову разбить в молитвах лоб,
Я сам не знаю, что спасти могло б
И дать всему погибшему воскреснуть.

Но стих струится, чаяньем сочась,
Хоть в наши дни (сдаётся мне подчас)
Изыски Возрождения не к месту.


4
Изыски возрождения не к месту…
Но и без них я не могу уже.
Что слушать: литургию или мессу?
К чему склониться страждущей душе,

Как разорвать ей мутную завесу?
Она почти на крайнем рубеже,
Но к культам не питает интереса;
Ей стыдно появляться в неглиже.

И, хоть её пугают мукой ада,
Ей ничего загробного не надо;
В телесной оболочке, как в броне,

Она так мало думает о Вечном…
А мир жесток, бренча бесчеловечно
Отнюдь не на лирической струне.
       

5
Отнюдь не на лирической струне
Порой и ты играешь, душу муча.
Ведь мы живём, увы, не на Луне,
А жизнь вокруг всё более дремуча.

Тебе ль мечтать о золотом руне,
Когда в душе сумятица и буча? –
Ты всё ещё как будто на коне,
Но старость надвигается, как туча.

Метафоры снуют, сбивая с ног.
Тебе же почему-то невдомёк,
Что ты средь них, как в окруженье бестий.

Зря думал ты, что справился с судьбой.
Не ты владеешь словом, а тобой
Играет время, как строку ни пестуй.


6
Играет время, как строку ни пестуй,
Помимо воли замыслом твоим.
Конец приходит позе и кокетству,
Суровый суд тебе необходим.

Но, окажись Петрарка по соседству,
Рискнул бы разве пообщаться с ним?
Не лучше ли испытанное средство:
Предать огню всё то, чем был томим?

Поэзия – она страшней, чем омут.
Затянет… Ну, а будешь ли ты понят
Сердцами и рассудком тех людей,

Кому сей плод возвышенного бреда
Ты предназначил? Тёмен путь сонета.
Чем тоньше форма, тем стихи трудней.


7
Чем тоньше форма, тем стихи трудней.
Как глина гончара, они упруги;
Всё изощрённей под рукой твоей
Меняются изгибы, как на круге.

И вот, гляди, уже подвластны ей
Из хаоса рождаемые звуки!
Не правда ль, вожделенней всех страстей
тебе, художник, творческие муки?

Так пусть же вдохновенье окрылит
Того, кто, забывая скудный быт,
Творит, разя прозреньями невежду.

Но, если чаша Божия пуста,
Пустыми будут и твои уста,
Хоть наряди ты Музу, как невесту.


8
Хоть наряди ты Музу, как невесту,
Хоть с женщиной земною обручись, –
Твой жребий проступает мукой крестной
Сквозь гладкую и благостную жизнь.

Каким убогим, тягостным и пресным
Покажется творящееся близ, –
Когда тебя ухватит вдруг за чресла
Чужая воля, тянущая ввысь!

Пьяняща высота, но и опасна.
Как нестерпимо жжение соблазна
Избавиться от власти строгих строк,

От ига кристаллической решётки,
Чьи звенья и узлы до рези чётки…
И всё-таки: да здравствует венок!


9
И всё-таки: да здравствует венок,
В котором всё – от терния до лавра.
Жизнь на исходе, близится итог.
И так ли уж важна земная слава?

Поэзия – она всегда не впрок.
Кому нужны сонет или октава?
Средь их оравы как ты одинок…
И всё же на венок имеешь право!

Венок – он искушение и проба.
Здесь мало поэтического тропа.
Здесь надобно, чтоб жизнью превозмог

Ты и гордыню, и другие козни…
Венок – он дар, хоть иногда и поздний;
К такому нас подталкивает Бог.


10
К такому нас подталкивает Бог…
Мой друг твердил: «Послушайся совета,
Я чувствую, – и твой подходит срок.
Проверь себя на оселке сонета».
 
Он убеждал меня, как только мог;
И вот моё не выдержало кредо.
Нежданно и негаданно налёг
Я на венок, хоть не по мне всё это.

Мне было страшно: всё же глубь веков…
Но вдруг как будто кто-то от оков
Мой дух избавил, рухнула плотина!

Я осознал: венок нам дан затем,
Нанизанный на стебли вечных тем,
Чтоб мы сплели столетья воедино…


11
Чтоб мы сплели столетья воедино?
Чем? Хрупкими извивами венка?
Груба, черства, беспамятна рутина,
А кисея поэзии тонка.

Она не для чиновного кретина,
Не для толпы, гудящей у ларька,
Которой, кроме зелья, всё едино…
Терпи поэт, судьба твоя горька.

Мне чудится ирония Петрарки.
Я понимаю, что стихи не ярки,
Не блещут, как банкетное фраже.

О чём писать, чтоб тайный жар был добыт
Из прошлого? Подсказывает опыт:
«О чём писать? Попробуй о душе…»


12
О чём писать? Попробуй о душе…
Легко сказать. Душа ведь вроде пара.
Она из рода снов и миражей –
И грубой плоти далеко не пара.

След плоти остаётся на ноже,
Когда её настигнет чья-то кара…
А вот душа – была ли вообще?
Растаяла, как крылья у Икара.

Вот так и бьёмся, обнаружить силясь
Неведомое нечто… Божья милость
Не безгранична. И в карандаше

Таится меньше, нежели хотелось…
Но друг доволен: «Видишь, как запелось!
Ты лишь начни, а там пойдёт уже».


13
Ты лишь начни, – а там пойдёт уже!
И вот пошло! Вдруг стану я в сонетах
Столь плодовит, сколь в песнях – Беранже?
И что с того, что я в почтенных летах?

Я возрастных не чувствую вожжей…
А вдруг Петрарка – мой далёкий предок?
Душа бурлит не от его ль дрожжей?
Ишь, как разволновалась напоследок…

Пусть больше ничего не напишу,
Но сей венок – не просто смутный шум
Словес и дум … Пусть времени стремнина

Его подхватит, понесёт туда,
Куда он сквозь грядущие года
Помчится, словно мартовская льдина.


14
Помчится, словно мартовская льдина,
грядущий день, избавясь от меня.
Но ведь пока не барабанит глина,
Не плачет безутешная родня.

Мой век, и не короткий, и не длинный,
Ещё влачу я, долю не кляня.
Пусть я не стал ни песней, ни былиной,
Но дожил до венчающего дня.

Пусть не достиг я небывалой силы,
Но всё ж года меня не подкосили,
И строки, словно зубья в бороне.

И, как я ни лукавил, будет правдой
Сказать, что самой чаемой наградой
Венок сонетов представлялся мне.


15
Венок сонетов представлялся мне
препятствием покруче Эвереста.
В сегодняшней издёрганной стране
Изыски Возрождения не к месту.

Отнюдь не на лирической струне
Играет время, как строку ни пестуй.
Чем тоньше форма, тем стихи трудней,
Хоть наряди ты Музу, как невесту.

И всё-таки: да здравствует венок!
К такому нас подталкивает Бог,
Чтоб мы сплели столетья воедино.

О чём писать? Попробуй о душе.
Ты лишь начни, а там пойдёт уже,
Помчится, словно мартовская льдина.