Затворничество, Жемчужины, Бриллианты

Массовая культура, политика, экономика, производственные отношения, налоги и сборы, окружающая среда и природные ресурсы, социальные проблемы, права и свободы, коррупция и состояние правопорядка, затирание и преследование оппозиции, армия и спецслужбы, войны – далеко не полный перечень составляющих гигантской, гипнотической пружины, постоянно ускоряющейся в своем сжатии, при помощи которой государства обеспечивают свое существование, манипулируют людьми, милуют их или карают, держат народы в узде и повиновении.
В государствах с развитой экономикой и действующими демократическими институтами все это обставлено чинно и благопристойно, а в прочих – в зависимости от ситуации, условий, возможностей, целей: то лицемерно, то демагогически, то лживо, то нагло, то откровенно по-хамски.
Государство – неизбежное зло, а другим оно быть и не может. Другого – не получается у людей. Ни так, ни сяк, ни наперекосяк.
И что же?
Торможение пружины однажды начнется. И тогда она сомнет тех, кто не поспеет в ориентации, а затем (в соответствии с третьим законом Ньютона) искалечит в своем раскручивании – частично ли, основательно или неисправимо, – всю планету.
А может, "пружина" уже разжимается? Не потому ли так неизмеримо много за последнее десятилетие стало бед, катастроф, насилия, несправедливости?
Почему же мир продолжает вопить одно и то же?
Хлеба и зрелищ!
Родовые и ничем необоримые стимулы существования человека, человеческих масс, обществ и сообществ.
Хлеба и зрелищ!
В подобном хоре и в прежние века бесследно исчезали голоса одиночек, которые пытались образумить человечество, спасти современников, грядущие поколения и весь мир. Исключения – лишь подтверждали правило.
Конфуций, Аристотель, Христос, Петр Ивер, Авиценна, Пушкин, Лев Толстой. Известные и неизвестные мыслители, поэты и писатели, бывшие современниками названных или жившие "до" или "после". Титаны ума, сердца и духа. Исключения прежних веков и эпох.
Но всего лишь 100 лет назад (во времена позднего Толстого) в человеке еще было сильно природное чувство самоуважения и самосохранения, да и шоу-культура – одно из самых действенных средств катастрофического процесса сегодняшней действительности по оболваниванию масс – пребывала еще в коротких штанишках. Нынче же поп-зрелища стали законодателями образа мыслей и действий.
Стать звездой, кумиром, идолом в сферах, производящих зрелища, – верный способ иметь много хлеба и "хлеба", что в вожделенных мечтах многих современников равнозначно успеху в жизни, ее смыслу и состоятельности.
Чем больше и чаще вовлекают людей в меркантильную процедуру потребления зрелищ, тем весомее и изощреннее блага земные, отхватываемые звездами, их командами и окружением, тем значительнее выглядят члены шоу-бизнеса и иже с ними в глазах собственных, среды, общества, народа.
Только один пример.
Современный гладиатор, преуспевший в мордобое на самых кассовых рингах Запада, в своей махонькой восточной стране, по многим признакам застрявшей в болотах средневековья, возводится в ранг национального героя, а неизменно кичливый глава государства, Отец нации, еще выше задирает при этом и нос, и плечи. Образчики для подражания! И тот, и этот!
Но почему не пахарь?! Не сеятель?! Не учитель? Не праведный выразитель чаяний народных?!
Да потому, что они должны пахать, сеять, производить (учитель – один из главных производителей, он закладывает фундамент завтрашнего дня), а не ходить в национальных героях или благодетелях нации. Потому, что государство должно иметь возможность беспрепятственно перераспределять плоды их труда: производителям – необходимый минимум или и того меньше, а все остальное – на содержание той самой пружины и ее служителей.
А чтобы людские массы не взбунтовались, нужно 2-3 известных литераторов сделать дворцовыми (тоже в пример всей нации) и строго регламентировать творчество остальных; средства массовой информации превратить в марионетку; инакомыслящих шельмовать, скрутить, извести либо прямыми репрессиями, либо скрытными – изоляцией, невостребованностью, нищетой; обществу навязать идеологию особого менталитета народа (посредством ментов, которых на улицах больше, чем людей); в массах же, равно как и в каждом человеке, раздувать и поддерживать те самые родовые стимулы к существованию.
Круг замкнулся.
Хлеба и зрелищ!
В этом всепланетном реве, непостижимом для ума, не захлебываются в основном лишь те из творческих людей, которые гребут по течению, хватают добычу в мутной воде, всеми силами стараются снискать себе имидж и славу идола, для чего идут в услужение власть предержащим, акулам экономики, прочим хищникам, уже заангажированным кумирам толпы, становятся их помощниками, советниками, холопами. Исключения – лишь подтверждают правило.
(Боюсь, что народный артист СССР Михаил Ульянов в памяти нынешней молодежи останется как Отец – воровской авторитет из кровожадного боевика «Антикиллер», а как Дмитрий Карамазов по Достоевскому или генерал Чарнота по Булгакову он будет ей неизвестен.)
К чему, может прозвучать недоуменный вопрос, все эти прописные истины?
Да к тому, что они, истины прописные, выстраданные тысячелетиями, и есть самые истинные на свете. К тому, что время от времени они все-таки должны звучать, чтобы люди не разучились их понимать. К тому, что, пока стоит мир, не переведутся в нем люди, всю свою жизнь сохраняющие верность врожденному желанию если и не спасти человечество, то хотя бы оттянуть его гибель. К тому, что автор данного письма желает присоединить свой голос, уже давно свободный от юношеских амбиций и претенциозности, к голосу тех одиночек, пусть и более известных, чем он, или даже обладающих громким именем, но по-настоящему искренних, совестливых, смотрящих вперед и видящих перспективу.
Сам себе задаю вопрос, который может прозвучать со стороны: ''А мог бы ты вытащить на свет истины истинные, если плыл бы по океану не в утлом челне, а на одном из горделиво скользящих вдалеке кораблей?''
Нет, отвечаю, не мог. Потому как, находясь на такой надежной громадине, страшно не хочется быть выкинутым за борт, даже если размещаешься в каюте самого дешевого класса. В том-то и беда ''каютников'': они отвыкают от ''воды'', теряют умение ''плавать'' самостоятельно, уповают на свою коллективную защищенность и безответственность, мысли о возможности неожиданного столкновения своего ''титаника'' с ''айсбергом'' – у них не может даже возникнуть.
А на челне затворничества и суверенной личности не может оказаться тот, кто тонет в ''воде'', на нем ''плавать'' никогда не разучишься, да и тараны ''айсбергов'' ему не страшны.
Впрочем, остановлюсь в аллегориях на этой полосе. Дальше – туман. В нем можно и заблудиться. Тем более что нет человека, которому не привелось бы побывать и пребывать на ''кораблях''.
Только один пример.
Журнал "Звезда Востока". Иногда, правда, очень редко, я общаюсь с Сабитом Мадалиевым, главным редактором журнала в 1991-95 годах. Общаюсь в буквальном смысле. Ну а в другом...
Я беру со своей полки сборник его стихов – "Рубаи", опубликованный в Ташкенте летом 1999 года. "От автора в знак глубочайшей симпатии", – написано от руки на его начальной странице. Листаю. Отыскиваю в сей маленькой, умещающейся на ладони сокровищнице отточенных мыслей и неувядающих чувств самый дорогой для меня бриллиант:

Этот мир оказался душе моей мал,
даже друг самый близкий, и тот предавал.
Должен был бы и я разувериться в людях,
но надеждой живу, что не все испытал.

Верю, что он, Сабит Мадалиев, писатель, публицист, поэт, однажды выйдет из нынешнего затворничества и еще не раз будет поражать мир силой и глубиной своего выстраданного Слова. Об этом сияет жемчужина, завершающая собой драгоценную цепь четверостиший его "Рубаи":

Я не умру. Я, как морской прибой,
вернусь однажды с новою волной.
Есть на земле лишь вечное рожденье,
а смерти нет. Есть временный покой.

На этом можно было бы и поставить последнюю точку. Но опять слышу вопросы оппонентов.
- Вы против государства вообще? За анархию?
- Нет! За государство во главе с мудрым, справедливым, честным и сдержанным в своих материальных запросах Философом.
- Мечта древняя, как мир. Вы против спорта?
- Большому спорту – нет, массовому – да.
- Против культуры?
- Большой культуре – да, массовой – нет.
- Вы утопист, батенька!
- Возможно. А разве религия во всех своих конфессиях не утопия? Но она учит человека любить ближнего. Ни при каких обстоятельствах не отнимает у него надежды. И потому человек не может без веры. И никогда не покидает ее. А если и случается недопустимое, то, как блудный сын, однажды возвращается.
Верили в Ленина, верили в Сталина, верили партии, верили в коммунизм. Все ушло. Осталось верить только в Бога. Но Человеку этого мало. Ему еще нужно верить и в Себя.

М. АВАЗ-НУРЗЕФ.

P.S. В журнале «Звезда Востока» есть работа периода горбачевской перестройки – публицистическая статья "Несвобода – не жизнь" (№2, 1991 г.), написанная в октябре 1990 года в предчувствии и предвидении грядущих перемен, плоды которых мы пожинаем вот уже второе десятилетие. Нынешний удел автора этой статьи, так же знакомого мне лично, – то же самое затворничество и одиночество.

P.PS. Во избежание недоразумений и двусмысленностей автор считает необходимым уточнить: во главе государства должен стоять мудрый и справедливый философ, но отнюдь не философ-литератор, а философ-политик.

Весна-лето 2003 г.