Пророчество о зиме

       
*


"Я вновь хочу туда, где синева
канала и колечко отраженья
моста как невозможность расторженья
стихий достигших степени родства


немыслимой. Вот форма торжества
единства и слияния объектов
познанья с любопытным человеком,
что речи разрывается канва."


Так думал он по улицам бродя
без всяких нужных дел и эти бредни
ум волновали или просто сбрендил.
Скользил по холке холод октября.


*


Табак кончался, от кофейных чаш
 ломало череп и виски стучали.
Деревья истончались. На причале
торчал корабль красивый и не наш.


Стоял октябрь. Ещё по площадям
не били снегопады, прикрывая
дневное наступление трамваев
угрюмых пешеходов не щадя.


Стоял октябрь . Остатками тепла
деревья обогреть себя пытались.
По склону неба птицы улетали
куда-то дале Царского Села.


*


Стоял октябрь. Его жемчужный свет
был как бы лессировками наложен
на всё - на зданья, на глаза прохожих,
на то, что видишь посмотрев наверх.


Стоял октябрь. Лирический герой
напротив - шёл. В мозгу крутились мысли
пытаясь точность обрести сквозь "рислинг"
и некий наплевательский настрой


героя ко всему, что было вне
его, героя, собственных раздумий,
того ,что жило в том невнятном шуме,
который назван - "истина - в вине".


*

Он если фокусировал зрачок
на некие пейзажные детали
то те навряд ли в мыслях отражались.
Итак - он шёл , не думал ни о чём


существовавшем вне его. Октябрь
который был главы его помимо
казался просто неким сгустком дыма.
И если он и видел проходя


того, что мы зовём культур-мультур,
- карриатиды, статуи, колонны,
и что-то там ещё находим в оном,
в излишествах былых архитектур.


*

Ему на это с высоты плевать.
Так если бы в тот миг они исчезли,
и он всё это и заметил если,
то не сказал бы изумившись :" Б**дь!"


От кофе билось что-то там в висках,
от "рислинга" отрыгивалось кисло,
и ныне было то, что было присно,
то, что пребудет ( или нет?) в веках.


И кто кого оставил в дураках
создав всё это и сказав: "Да будет"?,
И кто однажды истину добудет
о тайной цели этого мирка


*

по-пьяни взгляд уперши из окна
в октябрь с его занудным замерзаньем,
в ничтожные кусты, деревья, зданья,
заранее послав всё это на.


Конечно, если мир имеет цель
существованья - то не так уж плохо,
то значит все мы не настолько лохи,
и есть ещё разумное в конце.


Быть может и совсем иное чем
вся пустота, распад и неподвижность
под " Марш-фенебр" ? "Калинку "? " Чижик-пыжик"?
когда оно наступит - " Время Ч".


*

Когда бы так, то значит - ничего.
То жизнь тогда становится терпима,
на перепутье встретим серафима
чтоб дар пророчеств получить с него.


И вот отверзнув онемевший рот
в хрипении и вое безъязыком,
пугнём прекрасным и безумным рыком
сбегущийся с окрестностей народ.


Пророчества пугают , посему
пророки побиваемы камнями...
Так - вывернута наизнанку память
чтоб разобрать сквозь поднятую муть


*

наставшего , что будет нам потом,
что видится невнятно и бессвязно,
но будет повторяться раз за разом.
Вот, что пророк орёт безумным ртом.


Он вспомнил всё, что будет, он речёт.
Голодный ветер гонит в небе тучи.
Кто ближе встал - и слышно было лучше.
Но кто-то дальше - будто не при чём.


Река бурлит, вскипая под мостом.
Черна гравюра вымерзшего сада.
Пророк рычит , он - пастырь перед стадом,
он - нож закланья над густым скотом.


*

Нагрянет хлад ,и мор, и мокрый снег
залепит всё - дома, деревья, спины.
И ночи станут муторны и длинны,
и страшное увидится во сне.


Да, будет хлад и мор, а по утрам -
желтеть двора продолговатый кладезь.
Мне - у окна стоять бессонно глядя
в глухой, немой, в слепой провал двора.


Настанет хлад и мор и Царство Зла,
и долгий кашель, крепкий чай с лимоном,
потёртый драп, я помещённый в оном
в напрасном ожидании тепла.


*

И пропечённый гриппом до нутра,
так - солнцем древнегреческая ваза,
закутанный в негреющую рясу
пить буду чай, и зреть провал двора...


Пророчества на то они и есть
пророчества, провиденья, прозренья,
что каждый слог стремиться к воплощенью
в реалии, и воплотится весь.


Речь обретёт иное бытиё
в материи , вне всякого сознанья,
вне наших губ, вне языка, гортани,
и снова в речь не обратить её.


*

Спешишь окликнуть, выкрикнуть, позвать.
Но видимо напрасно ожидаем
ответ, и звук куда-то оседает,
ссыпаются в безмолвие слова.


Стоял октябрь. До матушки- зимы
нам остаётся времени немного.
Свет, изливаясь кое-как с востока
остаток темноты вчерашней смыл.


Отрыжка от дешёвого вина
на выдохе безудержу кислила.
Сад вдруг замкнул пустые фермопилы
бездонной улицы , и дождь качнулся над.