Возвращение к дому, которого нет. часть 1

Возвращение к дому, которого нет.

       Хлопнула дверца машины, отрезая пути для возврата. Чуть слышно урчал мотор. Вырвавшись из мучительных пробок, наша верная «ДЭУШКА» торопливо глотала километры, радуясь простору и свободе. Мягкое шуршание шин об асфальт звучало самой прекрасной музыкой для меня.
Только тот, кто много поколесил по дорогам, влюблен в расстояния и любит посвист ветров может понять истосковавшуюся душу непоседы и вечного странника..
       Как же долго я ждала этого момента – встречи с родными для меня местами и отчим домом. Казалось бы, что особенного в поездке за тысячу километров? Я не одну сотню тысяч накатала по служебным делам, повидала множество городов и поселков, немало было удивительных встреч и приключений. Много лет я мечтала о ней, мысленно гладя шершавую кору стройных березок, слушая веселый говорок ручейка, вдыхая запах душицы и шалфея, отвечая поклоном на приветливые покачивания колокольчиков. Даже в самые трудные годы своей жизни воспоминания о родимых краях приносили успокоение и надежду.
       Наконец то свершилось!!! Никто и ничто уже не сможет меня остановить, да и не станет. Бесполезно. Остался позади Пермский край, на одном дыхании пролетела Свердловская область. Убегающую вдаль дорогу все чаще стали окружать не темно-зеленые кроны елей и сосен, а белоснежные стволы березок и островки редких осин в обрамлении кружев из ив по берегам многочисленных озер и небольших речушек. Пологие холмы разукрашены золотистыми полями пшеницы, чередовавшиеся со стройными рядами цветущей рати подсолнухов. Даже воздух казался иным – со сладковатым запахом клевера и неуловимым оттенком, что может пьянить голову от близости родимого края. Что особенного в этом простом пейзаже? Чем он приворожил мою душу? Не найду объяснения. Да и нужно ли что - то объяснять?
       Замелькали на дорожных указателях знакомые названия – Кыштым, Увильды, Аргаяш…
Кыштым -тихий зеленый городок в предгорьях Урала. Шесть лет студенческой бесшабашной и голодной жизни с танцульками и песнями до утра, бесконечными хлопотами комсорга техникума и завода, работа на радиозаводе, подготовка сценариев для агитбригад и концертов, активное участие в них. А еще занятия в литобъединении, журналистская суета в местной газете, ночные бдения над стихами и при всем этом умудрялась в киношки бегать, да и мальчиков не чуралась, а премьеры театров и филармонии Челябинска ни одной не пропускала. Да еще и комсомольцев своих вытаскивала на все эти мероприятия. До сих пор удивляюсь – как все успевала, как могли двадцатисемилетние тети и дяди девятнадцатилетнюю пигалицу росточком метр с кепкой и внешностью семиклассницы слушаться беспрекословно?
А еще хорошо помнится случай один – приехали мы в одну далекую деревушку с концертом. В первом отделении были выступления членов литобъединения. Первым всегда на таких мероприятиях выступал наш Киприяныч, я – всегда завершала эту часть концерта. Так было и в этот раз.
В первом ряду сидел краснолицый детинушка немалой комплекции со своими друзьями. В средине первого отделения он сладко заснул. В зале шепотки, чихание и иные звуки. Я и подумала – если на мастеров так реагируют, то я и вовсе провалюсь с треском. Поджилки трясутся, в горле пересохло, но долг долгом остается и нужно свою часть отработать. Выхожу. Молчу пару – тройку минут, а потом как… выдам… экспромт про мальчишек…
Богатырь наш вздрогнул и на меня уставился, а я в глазоньки его сонные дерзко смотрю и каждой фразой «припечатываю» по мужской гордыне и нетронутых губах девушки. Зал притих, а потом шквал аплодисментов. Нас раз пять, если не больше на бис вызывали. Вторая часть на «ура» прошла. Концерт вместо двух часов четыре часа длился. У музыкантов пальцы от струн болели. После концерта засоня с друзьями огромнейший букет цветов мне подарил. А это одно из первых моих выступлений было, да и годиков мне было всего шестнадцать.
Над Кыштымом возвышаются две горы – Сугомак и Егоза. По преданию влюбленную пару в горы превратил рассерженный отец. Только точно предания по причине травмы не помню. Их вершины над городом возвышаются рядышком, да с Егозы ручеек из родника выбегает – слезы девичьи. Ручеек впадает в местный пруд, что в центе города прохладой жителей одаривает, да приют влюбленным по своим живописным берегам, стараниями местных жителей превращенным в парковую зону, дает. В тихие летние вечера на лодках с местной станции по зеркальной глади, с лунной дорожкой, да огоньками дорожных фонарей, что как лучики в воде отражаются, чудо, как покататься в любезной компании милых сердцу людей. Да под лирическую песню, да под гитар перебор. Любили мы грешным делом в те времена петь. По рассказам старожилов города от Кыштыма по воде можно двести верст плыть. Пруды и озера многочисленные протоками соединены – чаще естественного происхождения, а местами и люди руки свои приложили. Чем это вызвано не упомнит никто, да и причин может быть множество. К югу от города озеро Увильды расположено. Чистотой своих вод с Байкалом поспорить может – дно на глубине двенадцати метров хорошо просматривается, да и лечебные свойства радоновой воды его не только по Уралу славятся. Немало здравниц построено, да и не просто в те здравницы попасть – места круглый год заняты. А заезжих «дикарей» не слишком местные жалуют, да и заповедником оно признано. Посчастливилось мне не раз там побывать, и уезжала я всегда оттуда с посветлевшей душой и забытыми напрочь хворями.
       Нахлынули на меня воспоминания. Ни себя, ни других не слышала. Незаметно и до поселка Теченский добрались. Название реки Течи сейчас почти во всем мире знают – немало в прессе о выбросах радиации и появлении мутаций писалось. Только одного не знают посторонние, что поселок этот к данному случаю не имеет отношения. Теча в пяти километрах всего, а при проверке фона радиация в норме, а во многих местах и того меньше. Не понаслышке знаю – брат армейским дозиметром во многих местах неоднократно сам проверял. Это еще в первые годы жизни в этих местах было. Да и недавно по случаю повторил. Результат примерно такой же. Только в некоторых местах превышение – щебень из мраморных карьеров для благоустройства дорог брали. От отворота с федеральной трассы асфальтовая дорога идет. По обеим сторонам небольшие озера заболачиваются. Лето к завершению близится. Поля стерней желтеют. По ним табуны коров и овец выгуливают. Машины изредка встречаются, а жители и того меньше. Вдруг дочка моя Настенька от радости вскрикнула – всю гладь озерную косяки уток укрыли, кто в кучку сбился, кто за мальками охотится. Гуси домашние степенно к камышам направляются. Два телка малолетних силами пытаются помериться. Так и до дома среднего брата добрались. Радость встречи и описывать не стану - сами домыслите, каково после долгой разлуки любимых чествовать. Только один момент может быть интересен – о нем и расскажу, как умею.
       Леса в тех краях березами славятся, да чистотою своей. Хвойные деревья редко стоят и немного их. Валежник бывает, но не сравнишь с пермскими завалами. Любо дорого по грибы и ягоды хаживать. А уж груздями отродясь славились. Соскучилась я по грузьдяным заготовкам. Лето
в Челябинской области нынче жарким стояло, но в августе дождями в тех краях одарило. Вот и в ночь нашего приезда дождик прошел. Выспались мы на славу. А поутру я уговорила брата по грибы прогуляться. Завлекательное это занятие для понимающих. Оставили машину у поляны и в лесу рассредоточились. Мой старший сын за нами увязался, и все на соревнование нас вызывал. Только после первого колка у него только треть кулька набралась, а у меня второй уже наполовину заполнен был. Пришлось его заново учить сбору груздей – он сноровки и знания требует. Нельзя сдуру наперегонки меж березок бегать, да за крупными грибами гоняться. Зачастую непригодны они – червяками попорчены. Уже на подходе к лесу внимание нужно. Поклоны сей гриб приветствует, средь пожухлой листвы хоронится, прилежного, да вдумчивого одаряет. Заметишь бугорок небольшой – присмотрись и руками потрогай, коль въявь шляпка белая себя не оказала. Запружинил сей бугорок – руками осторожно расчисти и он явит себя. Белый, да упругий с хрустом из земли идет. Ножичком ножку проверь и при удаче в посуду сложи, но с места и не думай уйти – по одному они редко бывают. Любят гуртом поживать, да с соседями дружной тропкою. У бывалого грибника каждый шаг, что по полю минному. Только разницы – без опаски свой поиск ведет. А еще не жалеть рук изнеженных, все округ рукою испробовать – потому, как малютки лишь так найти. Тронешь рыхлость и вдруг запружинило – значит малый залег под рукой. До десятка порою груздочков, с рубль размером иль старинных копеечек пять на метре площади обитают. Беленькие, чистенькие, гладенькие – и взгляд, и руку радуют. Да и за столом умиление одно от них, да гордость легкая гостей побаловать. Есть места, где весь лес – сплошь их жительство. На полусогнутых ногах два часа незаметно пробежит. А уж коли, ведерко малышей наберешь, то радость, как при обнаружении клада. Только мало собрать – приготовить их навык не менее важен. Коль умел, то полакомиться ими и без хлеба к душе – ароматный хруст, да пряный вкус любые труды спишет, да ко многим блюдам в чести. Много ли вы рецептов из груздей знаете? Соленые и маринованные, а больше и нет на слуху. А из них и суп сварить, и жареху изладить, и пирожки с пельменями хороши, а про икру, да подливки и слова нет. Только есть еще одна нехитрая премудрость и не только к груздям она применима: коли, ценишь дары леса и хочешь впредь в тех местах собирать, то с заботою подойди – не рушь грибницы и аккуратно места сбора землею присыпь. Лес – батюшка твои труды оценит и даже в неурожайный год сбором порадует.
       Через несколько дней собрались мы путешествие продолжить, мои родовые места, да дорогие могилки навестить. Как ни хорошо погостить у брата, как ни приветлив прием, но душа в иные места стремится. И вновь летят километры. Через пару часов появился указатель на Чебаркуль, Карталы, Сафоново и, наконец, Уйский. Мучительно всматриваюсь в такие родные и знакомые места, узнавая и не узнавая их. Так много изменилось вокруг….
Но все - таки сохранилось и немало былых отличий. Вот, наконец, то появилась и деревня Красногорка со старенькой церковью, построенной больше ста лет назад моими родными со товарищи. Название деревушки произошло от высокой по местным понятиям горки, славной своим красивым рельефом. Дорога еще сохранила остатки асфальта, многие дома покосились, но есть и добротные старых времен, и одноэтажные коттеджи. Показалась церковь. Полуразрушена, даже часть кирпичной стены разобрали – не нашлось, видимо, людей с инициативой возрождения веры и восстановления наследия предков. Вот и наша машина проскочила мимо. Сказать, что я расстроилась – значит, ничего не сказать. Никому нет дела до моих угрызений совести – битье прилюдное в грудь никому не приносит чести, а подкатившую слезу можно укрыть за склоненной головой. Оправдания, что сама едва выжила в лихие девяностые и даже на эту поездку с трудом изыскала резервы денег, не помогут.
       Дорога повернула в гору, за которой была заимка моего деда Кондрата. На месте заимки вольготно раскинулась птицеферма. У бревенчатого склада, с огромными бревнами в срубе, рабочие выгружали мешки. И вдруг всплыло в памяти, что склад состоит из половины дома моего деда. Со своими братьями он рубил его из привезенных издалека вековых елей, чтобы внукам и правнукам было, где проживать. От родника, вырытого руками его сыновей, отъехал пикап с бидонами чистейшей воды – до сих пор люди пользуются ею для питья и заготовки солений на зиму. Пологие холмы окружены ровными рядами молодых сосен, что более тридцати лет назад были посажены учениками нашей школы. Вот и участок нашего класса! Жив «курилка» - нет в его рядах просвета, а значит, и наш труд не пропал даром, пусть хоть этот малый вклад останется в наследство нашим внукам и правнукам.