Чума. 1720 год

В тот год рассерженное небо
Испепелило гордый мир.
Лишило чаши, полной хлеба,
Внушило ужас, скомкав пир.

Разверзлись трюмы и подвалы,
Дохнули сыростью из тьмы.
Низверглись троны, пьедесталы,
Родились крысы для чумы.

От обезумевшего мрака
Метались люди, как в бреду.
Неслась безудержная драка
Навстречу смерти, на беду.

У гнойных ранок мухи вились,
Вкушая плоти, сея страх.
Собаки пьяные резвились,
Лишая кожи павший прах.

Немых глазниц больные тени –
Пустых колодцев глубина.
Все безучастные, до лени,
Как будто ад сей – их вина.

Склонился город в одночасье
Перед жестокою судьбой.
Душа утратила причастье,
Спасаясь позднею мольбой.

И полнобрюхие телеги
Увозят груды мёртвых тел.
В леса глухие, на ночлеги,
Бегут остатки тех, кто смел.

Пора надгробных причитаний
Сменилась ужасом костра.
Сложений меньше вычитаний,
Как сталь колючая остра.

И в этот хаос беспросветный
Надежда просится слезой.
Апокалипсис несусветный
Последней смоется грозой.

Печальный путник, друг сомнений,
Холодным сумраком объят.
Устав от горя и волнений,
Бредёт безвольно, наугад.

Его семья почила Бозе,
Не пережив четвёртый день.
Он сотрясал кулак в угрозе,
Пугая собственную тень.

Оставив ветхие пожитки
На попечение огня,
Он не крестил надгробья плитки,
Во всём провиденье виня.

Опустошённый и жестокий,
Презревший истину и суть,
Он начертал забвенья строки
И удалился в скорбный путь.

Обет молчания и бденья
На веки вечные был дан.
Достанет боли и терпенья,
Отныне странник - его сан.

Дорога каменная вьётся,
В горах петляет, возле круч.
Когда и как тот путь прервётся,
И где блеснёт спасенья луч?

Прости ему, Святая Дева,
Как Богородица и Мать!
Покрой корой остатки древа,
Что возжелало засыхать.

Спаси добром больную душу,
Исправь ошибку и направь!
Пролей дождём скупую сушу,
Спаси, помилуй и восславь!

В приюте детском, для убогих,
Он обретёт земной покой.
Взрастит отверженных, но многих,
Ведомый Высшею рукой.

И под крестом, в тени платана,
Уснёт навеки, отслужив.
Кто спросит имя – это тайна.
Твори добро, пока ты жив!
2006