Герой с сомнительной судьбою...

Синдбад.
I.
Герой с сомнительной судьбою,
Отважный странник и купец,
В любой игре – самим собою,
Лихой пират и не подлец.
С младых ногтей в морях скитался,
Ни разу смерти нем попался.
Синдбад, Синдбад, твои порты
Известны всем до дурноты.
С командой крепкого пошиба
Легко он цели достигал,
В шторма коллегам помогал,
Не допуская перегиба.
И так дожил, не знав оков
До девятнадцати годков.
Имел Синдбад дружка такого,
Какого можно лишь мечтать:
Кронпринца, парня удалого,
Пером писать, в кино – казать.
Протей мальчишка был проворный,
Презрел отца дворец просторный,
Свободу с другом выбрал он,
Не нанеся царю урон.
Под солнцем – каждому надел,
И что бы в жизни не хотел,
Всему всегда есть свой предел,
Протея ждал такой удел:
Чуть прожив девятнадцать лет –
Тянуть на царствие билет.
Потом судьба – читай злодейка-
Их развела слегка, маленько.
Синдбад в морях «чертей» гонял,
Протей людей за жизнь ровнял.
Но был предмет другого толка,
Его не спрячешь в пыль на полку.
Краса – девица, взгляд – огонь.
Любой чужой, смотри, не тронь!
И своенравна, и игрива,
Копна волос – Пегаса грива,
Умна, чиста и не спесива,
И соблазнительно красива.
Протею дева по душе,
Но парню жизнь – в карандаше:
Всё взвесить должен, всё понять,
Всё порешить, потом – принять.
Ему ясна была девица,
Как для охоты рукавица:
Ещё не время, не пора,
Её не в дом, а со двора.
Он воду жизни тихо пил,
Событий зря не торопил.
Сама девчонка оперится,
Сама должна к любви пробиться.
Её глаза в моря глядят,
И мысли в голове галдят.
Её манил иной удел –
Найти морям земной предел.
Синдбад другой: девчонку встретил,
Глазами быстрыми приметил
Душой и сердцем полюбил,
С мечтой о деве плыл и жил.
Но друг Протей в царицы метил
Его любовь. За что на свете
Тяжёлый рок любви помеха,
Попал впросак, тут не до смеха.
Решенье скорое нашёл:
Мечты красивые под стол,
Корабль с якоря сорвал
И море бурное погнал.
II.
Ирида, вечностью больная,
Свой буйный нрав не унимая
Искала, где бы насолить,
И масло в полымя подлить.
Решила книгу стырить просто,
Для тёмных дел, не для компоста.
Талмуд двенадцати морей,
Тут жизнь отдаст любой еврей.
А уж Протей с Синдбадом – точно,
Игра в героев въелась прочно
В их благородные сердца,
Что доведёт всё до конца.
Синдбада выбрав внешний вид,
Ирида вышла из орбит:
В его личине в зал примкнула,
И книгу с базы умыкнула.
Какой позор, Синдбад – подлец!
Топор с петлёй – его венец.
Вот жучка, кашу заварила,
Коварством тонким всех затмила.
И из космической дали
На мель сажает корабли.

Чуток устал. Остынь, расслабься.
Не то начнёшь на столб кидаться.
III.
О, Тартар, Тартар, только лишь немногим
Ты позволял утробу посмотреть.
И те немноги были только боги,
А остальным оплата – через смерть.
О, Тартар, Тартар, ты гнездо Ириды,
Здесь всё «не сметь», тут больно и смотреть.
Свалялись в пепел чудо – пирамиды,
И нет поэзии, а только прозы плеть.
Здесь гной и мрак, и зло погасит свечи.
Тут нет судьбы, а только с бездной брак.
Холодной кровью омывают плечи,
Здесь умных нет, а лишь тупой дурак.
И вот куда мальчишку – лоботряса
Закинул рок сжигать свои мосты:
Ко рту Протея ранней смерти чаша,
Опровергать, Синдбад, прости, возьмешься ты!
Твой лучший друг свою докажет верность,
Взойдёт на плаху, проводив рассвет.
К чужим грехам он не проявит ленность,
Заплатит полностью, покинув бренный мир.
IV.
Лети, дружок, в объятия Ириды,
Добудь сей "book", оковы разорвав.
Забудь сомненья, ложные обиды,
Спаси Протея, смерти меч поправ.
Готов корабль и собрана команда,
И дева рядом, трогай, поспешай.
Покажет класс твоя лихая банда.
Дороги – волны, боги – не мешай.
Пути Господни неисповедимы,
Но есть маршрут, и с трассы не свернуть.
За друга – все пороги проходимы:
Где можно – вплавь, где нужно – поднырнуть.
V.
Эх, погоди, снуют в камнях сирены,
Для мальчиков как сладостно поют.
Не ведают сирены про измены,
И стар, и млад – тебя сирены ждут.
Принять умеют всех в свои объятья,
Больных, кривых, тут лица не важны.
Тут все равны, ведь в смерть все люди братья,
Без разницы, чьей крови и страны.
Одна беда – объятия не долги,
Полпоцелуя, и внутри – вода.
Корабль в щепы, их покроют волны,
И дно морское – ложе навсегда.
Но вот дела, для женщин эти речи
Сирен коварных, как во льду вода.
Их песня женщин лечит, не калечит.
Ко мне сирены, здесь я, вам сюда.
Спасла девчонка и корабль, и банду,
Не удалось с сиреной переспать.
Синдбад, наверх, постройте-ка команду,
На всякий случай всех пересчитать.
VI.
Все целы, скоро Тартар, близко,
Спасибо девушке, отважна и смела.
Пускай на теле корабля большие риски,
Лишь бы команда нас не подвела.
«Не подведём!» - ответила команда,
Давай Тартар, туды его в качель.
А вот и край, не повернуть обратно,
И нету там ни «скорой», ни врачей!
Короче, так, сказал Синдбад с ухмылом,
Ведь сам, по сути, кашу заварил.
Войду в Тартар с верёвкой, но без мыла.
И чтоб никто потом туфту не говорил.
Эхе, девица снова не трухнула,
К Синдбаду твёрдо сделала шажок.
С тобой иду, я в деле, не уснула.
Вперёд в Тартар, с тобою, мой дружок!
VII.
Открыта бездна, с севера до юга,
Лететь легко и страшно, красота!
Они вдвоём – парнишка и подруга,
Готовы к бою, где тут «три кита».
Так нет китов, уплыли восвояси,
Тут зной и мрак, зыбучие пески.
Эх, жаль, не прихватили свои "хаси",
И прохудились старые носки.
Спокойно, люди, вы уже у цели,
Гнилой базар с Иридой не пройдёт.
Вы часть проблем в полголоса пропели,
Но разговор о чести здесь пойдёт.
Какой ценой за книгу, заплати-ка,
Лишь чистый сердцем сможет дать ответ.
Хоть жизнь, хоть смерть любой рукой бери-ка.
Ну, что, готов, решил, пока, привет.
VIII.
Ты выбрал смерть, отважный испытатель,
И что, душой на грамм не покривил?
Я вижу сквозь, улыбчивый мечтатель,
Ведь ты юлил, пока хватало сил.
Раз, ты не получишь эту книгу,
Спеши назад, на лобный свой престол.
Зачислен в ад, к тому же, в высшу лигу,
Намылил шею и ложись на мёртвый стол.
Что, не дрожишь? Ну, это мы посмотрим,
Когда коснётся шея топора.
Будь ты высок, или не вышел ростом,
Всех уравняет смертная пора.
Теперь плыви, дороги все открыты:
На запад – Фиджи, зноя полоса;
На юге – город, ждут тебя, сердиты,
Короткий текст, кровавая роса.
IX.
Вставало солнце, сердце гулко билось,
Чиста и искренна Протея голова.
Лицо царя слезой любви пролилось,
Сейчас закончится последняя глава.
И сын – наследник небу улыбнётся,
Простится с миром, Бога не кляня.
Для вечной жизни дух его проснётся,
Обняв отца, не друга - а коня.
Э, нет, постойте, что это я вижу:
Синдбад свежо взошёл на эшафот.
«А ну, Протей, неси отсюда лыжи,
Бери, палач, сегодня мой живот»!
Он пальцы сжал, душа в тоске забилась,
Прощай земля, и батька – океан.
Но в небе свода мгла разъединилась,
Ирида выпала, как пробка в твой стакан.
Х.
Ты победил, мужчина и красавчик!
Сама я книгу в руки принесла.
Налейте хоть вина в большой бокальчик!
Ну, ладно, всё, я ноги унесла!

КОНЕЦ. 16.06.04