Записки филосшедшего

Оппоненты настоящего труда могут уничижительно обозвать автора малахольным. Что, безусловно, явится наговором. И даже клеветой. А в переводе на то же самое просторечие – поклеп! Свидетельствую истинно и авторитетно: автор вполне адекватен. Но философ-эклектик. "В натуре". К тому же стихотворец. Всегда чуравшийся торных дорожек и шедший своим путем. В меру возможностей своих филологствующий. Одним словом, филосшедший…



О ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКЕ СОВРЕМЕННОЙ РУССКОЙ ПОЭЗИИ


1

Написание "чего-нибудь критического" очень долго не шло дальше ленивого пролистывания всех трех номеров альманаха «Открытая мысль», увидевших свет к настоящему времени и живущих, как и положено, своей жизнью. Нет, нет, издание – номер к номеру – интересно, привлекательно, читай – не начитаешься. Но в заданном направлении дело не двигалось. Да тут еще один из моих виртуальных френдов процитировал в своем «Живом Журнале» Эмиля Чорана по его книге «После конца истории» (СПб,"Симпозиум",2002;переводы с французского), – словно желая оправдать меня.
"Всё, что имеет определенный предмет, становится в тягость: военные тяготятся войной, кабинетные ученые – кабинетом, это относится и ко всем прочим занятиям".
Нет, нет, писать я страсть как люблю: хлебом не корми, только дай посочинять. Но кропать "предметное" и выпускать наружу то, что само просится из души, – это, простите за набивший оскомину одесский колорит, две большие разницы. Вот и предпочитал я изо дня в день не "кропать", а "выпускать": ведь не критик я по природе своей, но поэт в первую голову. Оттого столь упорно и не лезла в нее, голову, прозаическая "обязаловка", что из нее "самотеком" шли поэтические "струи", – свои, родимые, сладостные для себя...
И решил я однажды пройтись-таки критическим взором по тем из поэтов, чьи произведения фигурируют во всех трех номерах издания. Ведь сей факт прежде всего свидетельствует не о мошне, не о платежеспособности авторов, а о том, что они чем-то или каким-то образом пришлись "ко двору". Но пока топтался я на месте в сомнениях, с кого же начать, – с того ли, кто более-менее импонирует мне (Константин Брыляков), или с той, что вдрызг не нравится (Элеонора Ещина), – я вдруг был подхвачен неведомой силой, которая занесла меня в раздел «Философия», о которой я как-то и не помышлял…
Впрочем, вначале все-таки разделаюсь с поэзией, вернее, поэтами, а еще правильнее, критикой творений, проходящих по разделу «Поэзия».


2

«Стихия стихов». Так сокращенно я его именую. Произведение было написано не из-под палки "обязаловки", но исключительно по велению сердца, на одном дыхании (в течение всего лишь десяти дней!), специально для интернет- журнала «Новая литература», где оно впервые, сразу же, вне очереди, и увидело свет (http://newlit.ru/~avaz-nurzef). Впоследствии эссе поселилось и в «Литературной сети» (http://litnet.ru/authors/avaz/53.doc), а в свой час – и в альманахе «Открытая мысль» (№3, стр.179-188, Москва, 2006). В «Стихии стихов» (на «Клубочке» - http://www.clubochek.ru/prose.php?id=13944) я семерых из девяти поэтов первого номера названного альманаха (Москва, 2005) расхваливаю, некоторых – весьма и весьма, но ни один из них не соизволил связаться со мной (кроме Марата Аваз-Нурзефа, конечно!). Здесь дело вовсе не до их благодарностей – вроде бы пережил! И не в элементарной этике – это не мои проблемы! Неужто эссе – глас вопиющего в пустыне?! – вот этот вопрос меня как автора не может не занимать…
На критику "вживую" (в смысле, на интернет-форумах, в гостиных, "живых журналах" и прочих блогах) авторы в лучшем случае вежливо отвечают: "Спасибо за ваше мнение, но я остаюсь при своем".
Но главную особенность настоящего момента я вижу в том, что размах "ножниц" современной русской поэзии и поэтических вкусов столь огромен, что лучше не оценивать из каких-либо литературоведческих "окопов" ни произведения, ни авторов, ни читателей.
Да, между различными "окопами" идет непрерывная "перестрелка", часто на "поражение", но ради узких, "окопных", или лично-амбициозных интересов, при которых Литература, Поэзия, Жизнь частенько, как любят сейчас выражаться, отдыхают...
Потому-то и сложилось у меня внутреннее убеждение: литературная критика в современной русской поэзии себя изжила!
Несколько раньше того момента, когда появилась эта формулировка, другой мой френд, вернее, другиня, в нашей с ней приватном диалоге в моем ЖЖ критику поэта, пусть и под другим углом зрения, но тоже отвергала.
"...знаю, что Вы меня поймете: настоящий поэт не нуждается в проводнике и не нуждается в критике. Единственное в чем он нуждается – это в Боге... Критика еще никогда не провоцировала к жизни Поэзию, псевдопоэзию – да, но Поэзию – никогда... Думаю здесь можно обойтись и без фамилий, хотя если постороннему читателю вдруг станет интересно – пусть поразмыслит над Рембо, Траклем, Гельдерлином..
Настоящий поэт уверен в себе – и это аксиома. Это – как любовь. Великий Влюбленный не задается вопросами о сущности и форме Любви – он пребывает в сакральном Любви, проще говоря – любит... В моих словах нет ничего, что указало бы на мою глухоту и слепоту, черствость, самовлюбленность и т.д. Хотя, между нами говоря, любой поэт – Нарцисс, и вглядываясь в зеркало он видит Красоту, но ведь зеркалом может быть не только озеро – не правда ли? – но и другой человек, другой поэт, поэтическое...
Я действительно не боюсь полемики, просто я считаю, что она совершенно ничего не дает для взлета волшебства Поэтического. Полемика по поводу поэзии и сама Поэзия находятся в совершенно разных плоскостях. Эти плоскости не встречаются..."
К слову сказать, такого же сочетания: образованная, эрудированная, умная, возвышенная, тонкая и в то же время красивая внешне, – я больше не знаю. Литературное творчество этой личности, сконцентрировавшей – так уж получилось! – свои принципы в приведенном выше высказывании, адекватно названным ее достоинствам. Да простят мою пристрастность другие женщины, поэтессы и переводчицы!..
Вообще-то, пусть она, критика, разбирает произведения классиков или начинающих авторов (школьные стенгазеты, начальные ступени мастер-классов, институты), помогает "детям" преодолевать "болезни роста". А дальше – не разбор (и разборки) требуются, а публикации, поощрения, хвала, гонорары, премии, читательское признание. Так как со всем этим сейчас чрезвычайная напряженка, то авторы пытаются прорваться (из "тоннеля" – к "свету"!) через Интернет, а если "в бумаге", – то за свой счет. В последнем случае критика и вовсе становится неуместной, даже неприличной. Что хочу, то ворочу, ибо сам за всё плачy! Не критика нужна таким авторам, но комплиментарные и комплементарные рецензии. А еще больше – разъяснения и комментарии к стихам. Ибо сейчас сплошь и рядом встречаются такие вирши (особенно в Русском Зарубежье, да и среди авторов-россиян немало тех, что также следуют западным и прозападным образцам), которые без перевода (с русского – на русский!) либо малопонятны, либо будто писаны незнакомым языком. Бывает, что "перевод" и вовсе невозможен.
Переводы и "переводы" – не моя сфера…
А от критики – увольте! Не делайте из меня некрофила, деятели литературы и вершители литературных судеб. Не ждите больше от меня критических разборов поэтических, рифмоплетных, стихообразных и стихоциозных творений…



ТОЧКА ЗРЕНИЯ – ТОЧКА ОПОРЫ

1

Итак, на волне отторжения критики поэзии я вдруг был подхвачен неведомой силой, которая занесла меня в раздел «Философия», о которой я как-то и не помышлял. Да скорее всего молча, ни слова вслух не обронив, обратно и выбрался бы, кабы не внезапное открытие.
"Цитировать Конфуция колонкой слов – всё равно, что богохульствовать, поэтому с осторожностью, на которую только способна, приведу несколько цитат – ретуши к моему труду папарацному". («Открытая мысль», № 2, стр. 118).
Ха! Вы Конфуция удостоили звания ретуши, украшения, камуфляжа к своему труду! Которое сами же признаете папарацным, то есть падким на дешевую сенсацию! Так сказать, пыль в глаза! Но, главное, вас-то, мой ненаглядный философ и эссеист, я уже целый год – по оглавлениям выпусков, - принимал за мужчину… Ну, что-то вроде Сенеки… А вы-то, оказывается, дама! О, это меняет дело! Теперь и поупражняться как-то потянуло! Любим мы, поэты, прекрасный пол! Когда же не ведаем лика женщины, тогда и вовсе тянет к ней, как магнитом! Прости нас, Господи, грешных…


2

Выделиться из толпы и обратить ее внимание на себя – желание для человека вполне ординарное. Женщина во исполнение этой прихоти больше всего использует внешние факторы и эффекты: лицо, глаза, губы, волосы, одежда, прическа, макияж, парфюм, подчеркивание при помощи одежды своих прелестей или выставление их напоказ в натуральном виде, украшения, бижутерия, драгоценности, аксессуары и т.д. и т.п. За последние 20 лет, характеризующиеся тем, что из сфер интеллектуального и творческого труда мужчины уходили туда, где надежды зарабатывать были более реальными, произошла заметная феминизация телевидения, журналистики, литературы, науки. Став доминирующей по численности силой в этих сферах, женщина с упоением стала переводить их... во всяком случае, литературу: поэзию, прозу, драматургию, эссеистику, критику, – на рельсы "эффектомании". На рельсы, создаваемые при помощи премудростей, близко родственных обозначенным выше, которые тысячелетиями, непрестанно изменяясь, передаются от одного поколения женщин к другому, от матери – к дочерям, от старших – к младшим, и которые между сверстницами служат едва ли не важнейшей статьей общения, подражания, обмена, поклонения или, наоборот, презрения. Главное – пустить пыль в глаза. В "магнитном поле" интернет-журнала «Новая литература» и его (ее) "бумажного" брата (сестры), альманаха «Открытая мысль», в графе "эффектомания" я ставлю – для себя! без каких-либо иных притязаний! – две "галочки": одну напротив фамилии критикессы (ее я для себя открыл совершенно недавно, где-то в феврале текущего 2008 г.), другая же особа – подвизается в разделе «Эссеистика. Философия». Ну да, та самая...


3

Сенилга. Так нарекла себя наша милая философиня, наша мудрая эссеистяночка. Так и нам придется величать ее. Впрочем, запас моих любезностей исчерпан. Пора и к делу переходить.
В том, что делает Сенилга: влезает в толщи седых веков, перелопачивает там тяжелые груды трудов античных мыслителей, отбирает зерна мудрости, доступные любому мало-мальски читающему человеку наших дней, преподносит их в интересной, своеобразной и в то же время простой "упаковке", – во всем этом видны ум, образованность, работоспособность и, самое главное, неповторимый, индивидуальный талант автора. Но мне, мало-мальски знакомому с общей методологией и, что называется, этикой написания и публикации такого рода материалов, не могут не лезть в глаза следующие, скажем так, казусы.
Начну с того, что хотя и можно без особого труда назвать точки соприкосновения между эссеистикой и философией, но они – не такие уж близкие родственники, чтобы объединять их в одном разделе альманаха. Более того, философия – это наука всех наук, барыня очень солидная и серьезная. В тоже время эссеистика – девушка пусть и особая, отнюдь не рядовая, но тем не менее не хозяйка, а скорее, служанка. Литератор может призвать ее на помощь при написании материала – публицистического, критического, исторического, биографического, философского, новеллистического, иного. Считаю: в основном потому и стали позволительны в этом разделе несуразности, о которых речь ниже, что редакция, впрягши в одну упряжку, так сказать, коня и трепетную лань, провела чуть ли не знак равенства между совершенно не сравнимыми "существами".
То, что Зороастр проживал не 35.000 лет назад, как утверждает Сенилга в первых же строках своей первой публикации в первом номере альманаха (стр.163), – это, конечно же, опять-таки "прокол" редакции, не заметившей или подмахнувшей лишний "нолик", на что, наверняка, ей уже указывали и до меня. Но с легкостью взлетая из зороастрической глубины вверх на века и тысячелетия, Сенилга настолько непринужденно рассказывает о трагических судьбах исторических личностей, коих она одаривает своим вниманием: Периандр, Пифагор, Зенон, Протагор, Сократ, Цицерон, Лукреций, Сенека (младший), – настолько легко цитирует их, что на всё про всё ей хватает пяти страниц. Отнюдь не насыщенных. А таких, будто бы на них разместили стихи. Собственно, Сенилга, видимо, и видит свое "эссе" чуть ли не верлибровым творчеством, часто размещая цитаты и свои весьма редкие суждения "стопочкой".
Когда же Сенилга доходит до Боэция, уже жившего в 4-5 вв н.э. и тоже без вины убиенного, она после нескольких строк своего "верлибра" разражается двумя полновесными страницами цитирования. Благо, хоть здесь она источник назвала – предсмертный трактат этого государственного деятеля и мыслителя Древнего Рима «Об утешении философией». Правда, без библиографических данных. Но и на том, как говорится, спасибо. Ведь вышеперечисленные личности даже такой малости уважения к себе не удостоились. Здесь имеется в виду именно этическая сторона организации такого рода публикаций и джентльменский набор обязанностей для "организатора", должный быть непререкаемым и для авторов-дам. В данном эссе, чтобы не нарушать его "верлибровой" вязи можно было бы всю библиографию вынести в качестве приложения в конец публикации. Ибо в разделе «Философия» приводить цитаты "от фонаря" – не позволительно!


4

Чтобы к эпитету "малахольный" мои недруги не присовокупили введенное мною же определение "эффектоман" и чтобы меня не вздумали заподозрить в поверхностном знакомстве с трудами Сенилги в «Открытой мысли», брошу теперь на нее пару взглядов в ракурсе филологии.
Эссеист от "простого" очеркиста, рассказчика или новеллиста отличается тем, что нередко изложение, а то и фактуру, переворачивает с ног на голову. Но при этом "голова" у повествования, если за ним стоит талантливый и щепетильный человек, не отваливается, да и оно в любой момент, нужный автору, опять может встать на "ноги" и двинуть дальше на них, целых и невредимых.
А что у Сенилги?
"Перлов" (когда отваливаются то "ноги", то "голова", а то перевернутое "тело" и вовсе остается без "причиндалов") особенно много в первом номере. Конечно, приводить их все – нет особого смысла. Два-три – и достаточно.
Про Зенона (490-430 гг. до н.э.): "Родился в маленьком итальянском городке Элен".
Ну, если две с половиной тысячи лет назад Римское государство называлось Италией, тогда Зенон наверняка был болельщиком бразильца Какa, выступающего за профессиональный футбольный клуб «Милан»!
Про Сенеку Луция Аннея (4 г. до н.э. – 65 г. н.э.): "Родился в Испании, но еще ребенком прибыл в Рим".
Тут еще "круче"! Ребенок без родителей прибыл в Рим? А может, вовсе один? Или почтовой бандеролью?
Периандр (666 г. до н.э.): "Сын тирана-правителя Коринфа, Коринфом же и сам сумасбродно правящий 40 лет…"
В настоящем времени можно писать только о современниках! А дальше Сенилга через запятую – и, конечно, "стопочкой"! – перечисляет ряд сумасбродств Периандра (уже в прошедшем времени!): убил беременную жену, спалил заживо наложниц, выгнал из дома единственного сына. То есть когда Сенилга обратила свои взоры на своего современника Периандра, тот уже правил Коринфом 40 лет, уже вдосталь повластвовал, но и дальше продолжал оставаться сумасбродом. Только так – и никак иначе! Отвалились и "голова", и "ноги"! Из-за одной только, казалось бы, ничтожной оплошности: правивший – и не было бы названных несуразиц!
Вообще, с Сенилгой больше всех не повезло именно Периандру. Послушаешь эту "современницу" правителя Коринфа, конечно же, пережившую его, так получается, что ночью два воина убили и похоронили, по приказу Периандра, первого встречного; затем Периандр послал четырех воинов убедиться в исполнении первого приказа, после чего убить первых двух и похоронить; а потом послал целый отряд – убедиться, убить четырех и похоронить; в конце концов, Периандр сам вышел навстречу двум первым воинам, уже зарытым второй группой исполнителей последних сумасбродств правителя-безумца, и был ими убит.
Вот вам один из конкретных и печальных результатов чрезмерного увлечения "эффектоманией"!
И все-таки, почему Сенилга дает только одну цифру – и точную! – призванную обозначить время жизни Периандра? К чему относятся эти три "шестерки"? Может, это год знакомства Сенилги с Периандром? Предполагаю, исходя из приведенного выше суждения первой о втором в настоящем времени. Или опять надо винить (валить на) редакцию, которая "съела" вторую (первую) дату?
По БСЭ (т.19, стр.409, Из-во «Советская энциклопедия», Москва, 1975), Периандр прожил примерно 75 лет (ок. 660 до н.э. – ок. 585 до н.э.). Там же приводится большой ряд положительных реформ Периандра, продолжавшего политику своего отца Кипсела, направленных против родовой знати и проводимых в интересах торгово-ремесленных слоев демоса. То есть человек не был всю жизнь буйно помешанным, как то можно подумать по милости Сенелги, а до того, как решил по собственной воле уйти из жизни, далеко не только сумасбродничал, ибо позднеантичная традиция занесла Периандра в число семи греческих мудрецов.
И потом, разве нынче, в первом десятилетии XXI в., не случаются в жизни, а тем более – в книгах и на экране, такие дикости, перед которыми перечисленные сумасбродства монарха, жившего две с половиной тысячи лет назад, выглядят детскими шалостями? Тем более что Периандр убил виновную жену (Отелло!), но когда выяснилось, что убиенная без вины оклеветана наложницами, он последних покарал так, чтобы другим неповадно было. Сына же выгнал из дома за то, что вел себя не как мужчина, должный стойко принимать всё, что ни случается, не как достойный наследник, не как будущий тиран, но подобно женщине изо дня в день лил слезы по матери. К тому же судить древних по нормам и канонам сегодняшних дней, вроде бы гуманным, но нередко всего лишь декларируемым, – это изначально ошибочно.


5

Эссе Сенилги «Девальвация или возвращение к Гераклиту» – это шедевр "эффектомании", причем настолько сжатый, вернее, зажатый, что авторского текста едва ли наберется на треть страницы (из двух!), если в публикации убрать цитаты и пустоты («Открытая мысль», №3, стр.156-157).
Только два предложения из рассуждений самой Сенилги.
"При этом наноиндустрия психотехнической и биорепродуцирующей направленности, по всей видимости, займет сверхглавенствующее место".
Как много эффектных слов! Нет, "сверхглавенствующее" место "наноиндустрии" будет принадлежать лишь в воображении "эффектоманок" (а также на "ушах" их неразборчивых читателей, поклонников и почитателей), но главенствующим способом производства хлеба и мяса, по меньшей мере, еще тысячу лет останется тот самый, широко практиковавшийся уже при том самом Гераклите.
"Похоже, что только такая цивилизация человекомонстров шагнет прямо с картинок комиксов и зашагает по Вселенной, захватывая не только не только грубое физическое поле жизни, но и другие тонкие ее виды".
Похоже?! Монстры?! Комиксы?! По Вселенной?! Ну и ладно! Только вот надо бы убрать либо слово "другие", либо "тонкие". Или же поставить между ними запятую. Иначе "тонкие виды жизни" не поднимаются над "грубым физическим полем" (как того желает авторесса), а ставятся с ним на одну доску.
Законы филологии, грамматики, стилистики, пунктуации. За-ко-ны!
По себе знаю: мужчине бывает достаточно чисто виртуального общения, чтобы женщина с успехом вскружила ему голову. Необходимо и достаточно одно: "тонкие" отношения между ними. Иначе я отказываюсь понимать шоры на глазах руководителей проекта, из-за которых у них из номера в номер наблюдается, мягко говоря, благодушное отношение к "эффектам", не выдерживающим даже щадящей критики.



ХОЖДЕНИЯ ПО МУКАМ


1

Человек сказал о себе только то, что посчитал главным: первые 40 лет своей жизни был язычником (в том смысле, что поклонялся любви и поэзии); затем случились два несчастья – умер отец да в автокатастрофе разбился брат, к тому же перестали писаться стихи, и наступила полная депрессия; жена, по совету своей подруги, повела его в православную церковь, где он и остался, а очень скоро превратился в ортодоксального верующего; читал и перечитывал библию и святых отцов; в стремлении дальнейшего углубления в ортодоксию перешел в старообрядчество; в общей сложности более 15 лет пребывал в лоне религии; но ища спасение во Христе, не переставал думать, и это спасло от превращения в полного зомби и способствовало его обращению в непримиримого атеиста.

Владимир Рубцов, «Мысли о религиях, о христианстве, о церкви», альманах «Открытая мысль», №1, стр.156-162, Москва, 2005 г.

В своем предисловии автор, по-моему, упустил еще одну важную деталь в характеристике своей депрессии: по всей видимости (конкретных дат в материале нет никаких), этот период совпал с внешними катаклизмами – заменой большевистско-атеистического устройства государства эклектической системой с постепенной подменой отвергнутой коммунистической идеологии, с одной стороны, узакониванием обогащения, а с другой – религиозными догмами. Словом, мы с Владимиром Рубцовым – люди одного поколения, и все его духовные страдания, мучения, метания и поиски мне очень и очень близки и понятны.
Названная публикация Рубцова – действительно, мысли, сборник мыслей, отдельные абзацы, каждый из которых, так или иначе, самостоятелен, но и связан по своей сути с остальными. Их нужно читать, пересказывать – нет смысла. Можно только привести из них наиболее жесткие и воинствующие.


2

"Все религии несут в себе империалистическое начало. Все они через миссионерскую деятельность стремятся завоевать и подчинить себе весь мир. Когда мир поделен между религиями, начинаются религиозные войны".

"На протяжении всей истории человечества религии держали людей в рабстве, где рабами были все, а рабовладельцами сначала жреческие касты, а затем религиозное учение и духовенство".

"Христос со своими заверениями о царствии небесном и геенне огненной есть величайший обманщик всех времен. Либо таким он был, либо таким его сделали евангелисты. Христианство создало идеальный образ врага (Антихриста), благодаря которому чувство ужаса, вражды, злобы, ненависти доводится в людях до состояния кипения".

"Священники, богословы, старцы, святые отцы, миссионеры или те, кто добровольно берут на себя функцию миссионера, – это те, которых, подобно апостолам-рыбакам в Евангелиях, можно назвать ловцами человеческих душ".

"В среде верующих и богословов принято говорить о всемогуществе божием. Для бога нет ничего невозможного, говорят обычно. А между тем, никто из говорящих или думающих так, на самом деле, в это не верит. И доказать это довольно просто одним примером: когда умирает близкий человек, никому не приходит в голову обратиться к богу с молитвой или просьбой вернуть этого человека к жизни".

"Верующих церковь обязывает не жить по своей воле, не жить своим умом, не иметь ничего личностного, индивидуального. Все как один и один как все. Это и есть зомби".

"Иисус Христос был самозванец, каких в истории (особенно во время его предполагаемой жизни) было очень много. <...> Отличие же самозванца Иисуса от огромного числа прочих состоит в том, что тех быстро забыли, а этот живет в умах и сердцах верующих в него уже две тысячи лет и завоевал треть мира. Остальной мир поделили другие самозванцы – Будда, Кришна, Мухаммад и прочие".

"Человек не должен ставить перед собой цель стать верующим или атеистом – доказать или опровергнуть существование Бога. Это путь к заблуждению. Достойная человека цель – обнаружить истину, которая поможет ему найти для себя свое место".


3

"В семью церковь чаще всего проникает через женщину. И тогда жизнь для мужчины становится адом. <...> В общем, если церковь внедряется в семью, то мужчине (если он не сумеет этому противостоять) остается жалкая третьестепенная роль либо бегство из дома".

В настоящее время среди женщин: юных, пожилых, образованных, умных, деловых, практичных, необразованных, прочих, – атеисток нет. И как тут не вспомнить о том, что Сенилга в своем эссе «За алтарем» («Открытая мысль», №1, стр.163-170, Москва, 2005) о богоборчестве древних мыслителей говорит вскользь, вернее, цитирует их очень коротко, например Протагора (480-410 гг. до н.э.):
"О богах невозможно знать ни того, что они есть, ни того, что их нет, ни того, каковы они по виду; а причина тому – неясность вопроса и краткость человеческой жизни".
Зато Боэцию Сенилга отдает две страницы, о чем уже упоминалось выше, и, думается, потому и только потому, что ей хотелось убедить современного читателя в том, к чему пришел Боэций в своих записках, сделанных им в ожидании казни: Бог существует, Бог всесилен, Он только не способен на зло, а посему зло есть Ничто.


4

"Для иудаизма и христианства основополагающим является учение о богодухновенности (написано духом бога) библии и проистекающим из него абсолютным и безусловным авторитетом текстов библии. По этому учению Моисей имел встречу на горе Синай с богом Яхве и записал то, что затем стало содержанием библейских рассказов непосредственно с его слов или под внушением его духа. Это учение полностью усвоено христианством, которое на самом деле представляет собой не что иное, как развитый иудаизм".

"Но трагедия состоит в том, что люди, как правило, понимают содержание по-разному, либо вкладывают в текст удобный для себя смысл. Отсюда в одном только христианстве бесчисленное количество сект и церквей, беспрестанно воющих между собой и втягивающих в эту вражду и войны бесчисленные народы и государства. И так уже – две тысячи лет".

Могу попутно добавить: при чтении Корана, священной книги мусульман, естественно, так же богодухновенной, у мало-мальски здравомыслящего человека не может не возникнуть недоумения по поводу того, почему Всемогущий, Всемилостивый и Всемилосердный столь озабочен полным подчинением себе воли людей, зачем вообще это ему нужно, когда он и без того, по определению, может всю вселенную, и все человечество делать и переделывать по своему усмотрению. А если читатель Корана и сам писатель, к тому же достаточно опытный и умелый, то он не может не увидеть, что Книга имеет множество повторов, от суры к суре монотонно талдычится одно и то же: Аллах любит покорных его Воле. Такой человек с полным основанием усомнится в том, что Коран написан (продиктован) Высшим Разумом, явные изъяны литературного творения которого, структурные и стилистические, непростительны даже для третьеразрядного сочинителя. Отсюда уже недалеко до логического заключения: покорность людей нужна не Аллаху, а людям – приживалам, правителям и пастырям народов, для чего Мухаммад и придумал Всевышнего и сочинил Коран, взяв за основу уже существовавшие священные книги иудейства и христианства.


5

Пахарь, сеятель и жнец, – всё в одном человеке, который на своем относительно небольшом поле, без применения механизмов, при помощи сохи, лопаты, кетменя и серпа, собственными силами, "от и до", производит зерно, хлеб. Такие кустари, не имевшие смысла при колхозах и совхозах, в независимом Узбекистане появились вновь, воскресив реалии веков былых, доиндустриальных. Вот и Владимир Рубцов – философ "от сохи": его труд – не плод пережевывания и переваривания работ других авторов, но результат личного хождения по мукам в течение едва ли не двух десятков лет и самостоятельного осмысления пройденного и проходимого пути. Именно такой результат Пауло Коэльо в своем романе «Алхимик» называет истинным и наиболее ценным.
То, что Владимир Рубцов сумел совершить невозможное для подавляющего большинства верующих, а именно: выбрался из засосавшего его религиозного болота, – это подвиг. Второй подвиг – то, что он сумел всё это осмыслить и ясно изложить. А третий – то, что он предложил свои записки к публикации.
Но!
Человек пронырливый по своей натуре, одержимый страстью во что бы то ни стало стать успешным, удачливым, чтобы о нем говорили (родные, близкие, знакомые, сослуживцы, сотрудники, а может, и журналисты и даже историки): "состоявшийся ученый, литератор, режиссер, политик, бизнесмен и т.д.", – никогда не будет отдавать десятилетия своей жизни хождениям по мукам, их осмыслению и формулированию выводов, никогда не будет плыть против течения, лететь против ветра, критиковать главенствующие в настоящий момент общественные тенденции, государственное устройство, доминирующую идеологию, сильных мира сего, никогда не впадет в богоборчество в то время, как между светской властью и духовенством существуют любовь да совет. Напротив! Он будет лезть из кожи вон, чтобы попасть в струю, чтобы прийтись ко двору. И если он подвизается в творческих сферах, то совершенно неважно, насколько талантливы, правдивы и нравственны создаваемые им творения, а имеет значение только то, насколько они конъюнктурны, насколько они продаваемы, насколько, так сказать, ликвидны (из бухгалтерско-складской терминологии). Реализм как творческий метод, реалистичность произведения как веление сердца и совести творца, честность и справедливость, – эти и подобные им ценности – по нынешним временам, устаревший, бесполезный, никчемный хлам. Нынче верховодят другие категории, другие методы, всё разнообразие которых можно свести к трем направлениям: фэнтэзи, мистика и эффектно-конъюнктурный псевдореализм. Произведения последнего типа не только не обходятся без убийств, грабежей, интриг, жестокостей, подлостей, коварств, секса, амбиций, прочих страстей, – словом, без того, что безотказно поражает воображение массового читателя и зрителя, но и оставляет реальную жизнь далеко позади. К тому же в современных зрелищах все ужасающие, завораживающие и гипнотизирующие факты, подробности и эффекты подаются броско, выпукло, смачно. При этом законы всех жанров, а также психология производителей и потребителей сводятся к одному: завтра должно быть больше крови, чем вчера, а послезавтра изображение или показ секса должно быть более ошеломляющим, а значит, более откровенным, чем сегодня. И т.д. и т. п.
Не думаю, что эти творцы не осознают того, что, идя впереди жизни образчиками, скажем так, привлекающе-завлекающего негатива в своих произведениях, они, так или иначе, становятся проповедниками, проводниками и продуцентами зла и безнравственности. Более того, они никак не заинтересованы в искоренении зла: не будет зла – не будет у них работы. Как и у армии сотрудников правоохранительных и судебных органов. В сохранении зла прямо заинтересованы и сильные мира сего! Ибо не будет зла – не будет нужен и многомиллионный госаппарат по управлению массами, их принуждению и обману.
То же самое касается и исторических произведений современных авторов: история искажается, мифологизируется, вестернизируется, боевикизируется, сексуализируется, опошляется.
И все для того, чтобы привлечь внимание как можно большего количества людей! Тех самых, что испокон веков живут по принципу "хлеба и зрелищ!", который во все времена и у всех народов удачно и с успехом навязывался и навязывается властями и их клевретами подавляющему большинству населения. Чтобы как можно выше поднять свой рейтинг! Чтобы как можно больше продать своих творений!
Многоопытный и достославный Эдвард Радзинский в числе любимейших своих коньков оседлал Екатерину Великую, вкрадчивым голосом и с пошловатой улыбкой выделывая на ней свои сексапильные трюки и пасы, которым заворожено внимают миллионы телезрителей. Дарье Донцовой, конечно, далековато до Джоан Роулинг, но кое в чем Агриппина Аркадьевна (так на самом деле звать-величать королеву русского иронического детектива) даст фору самой удачливой писательнице современности и самой богатой женщине Великобритании: за какие-то 10 лет написала и издала 100 книг, пользующихся большим спросом в России и за ее пределами, а в последние годы каждый месяц выдает "на гора" по целому тому. Уму непостижимо! Такая потрясающая плодовитость и работоспособность – не только безусловный феномен, но и показатель высоколиквидности творений Донцовой!
Наш же герой, Владимир Рубцов, – один из тех чудаков, кои всегда были в любом народе и почему-то не переводятся и в нынешние времена, вдрызг продажные, коммерческие, мерзкие. И самое удивительное: праведники масштаба Владимира Рубцова ни за что не променяют свои хождения по мукам, свою судьбу ни на какие успехи и блага баловней судьбы, конъюнктурщиков, правителей, бизнесменов, проныр и прохиндеев.
Остается только сказать, что заслуживает уважения и даже восхищения понимание и мужество, которые проявило руководство «Открытой мысли», опубликовав «Мысли о религиях, о христианстве, о церкви», – документ жизни, поисков, потерь и находок неординарной личности, сочинение честное и ценное, но и крамольное по нынешним временам.
И последнее в этой части.
Работа современных властей предержащих и их клевретов в творческой и духовной сферах – обыкновенная, каждодневная работа, совершенно незачем заносить ее в разряд злодеяний! – убедительно доказывает, что выполняющие ее люди не верят ни в бога, ни в черта, ни в потусторонний мир, а оттягиваются по полной в жизни земной, дающейся каждому человеку всего один раз.
А поднимают на щит религию, храм и духовенство только потому, что надо ведь чем-то заполнить души масс! Сами же ходят в церковь (мечеть) и крестятся (кланяются) на всякий случай, – а вдруг все-таки, на самом деле, есть Судный День, ад, чистилище, рай…
Два десятилетия прошло с той поры, как религию и храм начали восстанавливать в правах по всей территории державы, тогда еще называвшейся СССР. Но разве сейчас в странах СНГ, когда в каждой из них Бог полностью реабилитирован и возвращен в быт, сознание и души, когда, по меньшей мере, лет 15 ни одна новая семья, ни один новорожденный не создается и не остается без религиозного освящения, когда религиозные темы волнуют умы, сердца и души молодежи, в том числе и творческой, – разве сейчас мораль и нравственность людей стала выше, чем во времена, когда доминирующая идеология была официально атеистической, а большинство населения – в самом деле, безбожниками? Нет же! Напротив! Настолько ниже, что хоть обратно выноси святых!..


О ПОЭТАХ НАСТОЯЩИХ И НЕНАСТОЯЩИХ,
О ТРАНСЦЕНДЕНТАЛИЗМЕ
И ЕЩЕ РАЗ О ТВОРЧЕСКИХ И ФИЛОСОФСКИХ ПРИНЦИПАХ


1

К.В. Гвинн уже много лет живет в Нью-Йорке. Поэт, дадаист, книгочей, эрудит, интересуется философией разных времен, течений и народов, поклонник Владимира Маяковского и последователь Эзры Паунда, завершивший, как он нередко подчеркивает, свое поэтическое творчество в 2004 году стихотворением «Убийство Эрато». Но здесь не его приведу, а другое, более показательное. Без комментариев!

Карфагена-Несмеяна-Лезбияна

Брызги спермы
Белой снежной
Ярой солнцем
Дикой волей
Статью серны
Рысьим урром
Сердца скоком
Перескоком
В тьму
Ревущего
Хотенья
Розы мира...

ome padre scusi Dio

Кречет
Столбик
Позвоночный
То ли рвёт
Когтями Силы
То ли страстью
Спермородной
Тянет ввысь
Поверх Венеры
Вверх дерёт
Гортанным ором
Сладострастия
И боли
В неЭоновы
Кочевья

Ио Яо Эйи Ейи

Рвитесь блики
Тени рабства
У горчащей
Сладкой
Плоти

Ерри Ерри Лао Урри

Блефом кончились
Потуги
На границе
Розы мира
И блаженство
Новой
Спермы
Стансу
Выбило
Признанье
На вершине
Карфагена-Несмеяна-Лезбияна

donna bello sentimenti

Где твой жезл немирный
Отрок
Как он
Рвется ввысь
Отрадно
И как розово
Неймется
Королеве Карфагена
Несмеяне-
Лезбияне

Ио Ио Элли Олле

Константину Владимировичу сейчас немного за 50. Здоровьем, энергичностью, работоспособностью, воинственностью может дать фору многим юношам. Держатель одного из самых популярных и посещаемых ток-салонов в русскоязычном Интернете. В последнем и происходили разговоры, начатые вопросом "Кто такие настоящие поэты?", на который Гвинн сразу же сам и отвечает: "Безумие плюс поэтический гений". Дискуссия активно разворачивалась более двух недель (2007: 3-17.01., 20-21.01), содержит свыше 640 комментариев.
Размах мнений в дискуссии, приведенных доводов и контрдоводов, количество цитат – философических, исторических, литературоведческих, а также стихов – классиков, признанных грандов и своих, – всё это составило огромный клубок. Даю по одному стихотворению – тоже показательных! – двух участников дискуссии.

Константин из Казани (ему, кажется, не было тогда и 20-ти лет):

Я, футуризм
Я безногий сатир,
Cижу на девочке, на шаре Пикассо.
Я прожилка малахита.
Я Жан Бодрийяр в грязном халате Обломова.

Белый грешный лист.
Капелька спермы на простыне.
Протухший одеколон,
Мысль вибрирует, переливается.

Я не должен писать,
Графомания – тяжкая болезнь.
Я позабыл рифму.
Белый-белый стих.

Поток сознания через призму реальности.
Я трещинка на деревянной кошке.
Я Иуда, чиркну зажигалкой,
Подожгу Гефсиманский сад.

Я изнасиловал Колосс Радосский.
Я – это черви Шарля Бодлера.
Я – это свет, который не тонет.
Я холщевый мешочек остриженных ногтей.

Я электрон,
Я перевод с английского на французский,
Потом на русский и обратно.
Футуризм…

Светулька из Тюмени:

Соколиные были
Одичавшие взлеты
Чтобы волком завыли
Опустевшие гроты
Моих сорванных линий
Моих вялых подобий
Переспелые дыни
бледных лун. И надгробий
оскудевшие штампы.
Чтобы дрожью забились
Опрожненные тени
Моих прошлых волнений
И вонзились в колени
Покалеченных пальцев
Заплутавшие струны
Цвета матовой лампы
Запотевшие – сальцем
Позаплывшие луны.
Сны. От луны до луны.

Сборник высказываний и суждений по материалам дискуссии опубликован мной под заголовком «Настоящие поэты бредoграфы, все остальные – графоманы» (http://www.stihi.ru/2007/02/02-342). Кроме того, эта работа вышла и в двух номерах (от 18.02.2007) моей литературной рассылки в «В Ташкенте воли нет, но гордый жив поэт» (http://subscribe.ru/archive/lit.poetry.gordipoet).


2

Выдержка из "подзамочной" записи (для себя), которую я сделал в своем ЖЖ (http://shairman.livejournal.com) в сентябре 2006 года, за четыре месяца до вышеозначенной дискуссии.

Поэт – это человек, который любит, страдает и может красиво и понятно рассказать о состоянии своего сердца и души.
Если человек – поэт, то он не может не работать.
Поэты, которым не дают творить, а также те, кто до конца осознали древнюю формулу "всё – суета сует", ищут смерти и находят ее либо от своих рук, либо от чужих.
Человек, который когда-то, что-то накропал, а потом из года в год только тем и занимается, что бьет себя в грудь, называя себя поэтом, но при этом стихов не пишет, – это не поэт.
Человек, который считает себя поэтом, но не имеет, будто бы, времени на поэтическое творчество из-за чрезмерного увлечения "тусовками" – реальными, виртуальными, комбинированными, а также из-за "углубленного" отношения ко всякого рода научной, наукообразной и прочей "зауми", – не поэт.
Человек, называющий себя поэтом, но не видящий смысла в современных условиях в поэтическом творчестве, – не поэт.
Известно, конечно, немало поэтов, которые "исписывались" и доживали свои дни, нередко растягивающиеся на десятилетия, в творческом бесплодии (например, тот же Эзра Паунд). Но это "звезды", видимо, не первой величины. Гёте и в старчестве не жил без любви и писал стихи до последних дней своего физического пребывания среди людей…


3

Хуан Рамон Хименес, 1881-1957, испанский поэт, лауреат Нобелевской премии (1956). В его стихотворении в прозе "Чувствую себя голубым" (Библиотека Всемирной Литературы, т. 143, стр. 148; из-во "Художественная литература", Москва, 1977) вычитал замечательное высказывание, смысл которого полностью совпадает с моими творческими принципами.

"...дело не в том, чтобы говорить необычно, как полагают поэты Мадридского Антенея или Нью-Йоркского клуба авторов, а в том, чтобы попросту говорить правду, чистую правду наиболее ясным и прямым способом".

Правда, Хименес в своем творчестве, я считаю, далеко не всегда следовал своему же высказыванию. Я же, как мне кажется, придерживаюсь своего "кодекса" неизменно.

Если попытаться представить в развернутом виде мои творческие и философские принципы, которые схематично отображены в приведенном выше высказывании испанского поэта, то могу сказать, что лично для себя я осознал и принял следующее.

При том, что страх перед сверхъестественными силами, вера в них и надежда на них существуют в человеческом обществе десятки тысяч лет, передаваясь от поколения к поколению и модернизируясь от эпохи к эпохе, что поддерживается и обеспечивается многомиллионной армией служителей и волонтеров культа во всех его конфессиях и сектах (а также властями предержащими; большевики-атеисты остались в прошлом, а нынешние коммунисты, пребывающие во властных структурах на вторых ролях, не чураются божьих храмов), очень важно не устраивать в своем внутреннем мире, скажем так, "свето"-, "электро"- и "пиротехнических" эффектов и не поддаваться инициации таких эффектов со стороны других людей. Ибо эти эффекты у лиц с повышенной и гипертрофированной впечатлительностью бывают настолько сильны , что для своего описания непременно требуют трансцендентных средств: языка, логики, философии, поэзии, теологии. Что не только имеет место во всей новой и новейшей истории, но и соответствующие творения неизменно объявляются творцами, поклонниками и почитателями областью сверхвысокой, сверхсложной, сверхтонкой духовности. С соответственным отнесением всех прочих к более низким ступеням одаренности, развития, образования, приближенности к Космосу, Богу и Тайнам Мирозданья. На самом деле те самые эффекты, с которых и идут все эти построения, дифференциации и дискриминации, существуют только во внутреннем мире тех самых личностей и во многом являются воображаемыми, мнимыми.

Что же касается глубины и широты океана внутренней жизни человека, высоты внутреннего неба, происходящих в этих космосах явлений, в частности крыльев и полетов души, свойственных в той или иной степени всем молодым людям, а особо одаренным личностям – всю жизнь, то для их описания вполне достаточно средств общедоступного языка и диалектического мышления, выработанных за всю историю человечества, не застывших, не догматических, не статичных, но находящихся в постоянной динамике и вечном развитии. Естественно, при соответствующих талантах "писцов", их долготерпении, жизненном опыте, культурном и информационном багаже, вкладываемом труде.

Подъем и успехи, так сказать, трансцендентации литературных, философских и духовных сфер, имели место на Западе в XIX-XX веках и, так или иначе, являлись следствием и отражением кризиса буржуазного общества и культуры. Современный русский мир (Россия и Зарубежье) повторяет эти западные "зады", что во многом обусловлено кризисом, а затем и крахом марксистско-ленинской идеологии в СССР, последующей моральной и духовной депрессией у думающей части населения, возрождением роли религии, интервенцией всякого рода мистических и оккультных течений, постепенной феминизацией и существенным омоложением научных, творческих, а также властных и коммерческих областей деятельности. Именно молодые более всего нуждаются в том, на что можно опереться в духовных поисках, с помощью чего можно объяснить или, напротив, отнести в необъяснимое порывы сердца и движения души, самоутвердиться в своей избранности и возвыситься над остальной массой.

Трансцендентное в психике, психологии, логике, философии, поэзии – это вредное. Оно продолжает культивировать рабскую подчиненность человека надуманным сверхъестественным силам, которые зарезервированы для своих нужд религией, теологией, теософией (в чем изначально и в конечном итоге заинтересованы власти), мешает ему разобраться и вступить в контакт с Мировым Разумом, возможность действительного существования или совершенного отсутствия которого отрицать или утверждать пока никак нельзя.


4

Дискуссия в ЖЖ Константина Гвинна утвердила меня в одном из главных моих нынешних убеждений: каждый настоящий поэт живет в своем мире, непересекающемся ни с каким другим. Аналогии, естественно, имеются, но пересечений – нет. Кроме всего остального, есть и взаимное отчуждение (на личностном и психологическом уровнях). Параллельные миры.
Работа с материалами дискуссии, а также знакомство с азами дадаизма как одного из модернистских течений первой половины 20 века, позволили мне проникнуть в поэзию ньюйоркца. Кроме известных мне ранее магий Поэзии, она, оказывается, обладает и такой, удивительнейшей: ожерелье строк, вроде бы абсурдистских, может заиграть весьма интересным, неоднозначным смыслом. Убедился в том в собственной ДАДА-пробе, в шутливом стихотворении «Ти Жа Ло» (http://shairman.livejournal.com/12743.html). Для меня, убежденного яснописца по своим творческим и читательским наклонностям, это явилось откровением, открытием.
Бывший поэт (пребывающий в длительном застое) и поэт действующий – это уже параллельные миры.
Другое дело – "портфель" творца. Его содержимое, если оно стоящее, не может быть бывшим, независимо ни от "ассортимента", ни от количества, ни от времени написания.
В "портфеле" Константина Гвинна (http://andstark.narod.ru/gvinn.html), экс-поэта, (так он сам себя нередко именует), дадаиста, физически крепкого, а значит, молодого еще человека (!), всего 16 относительно небольших стихотворений. Читатель "простой", "рядовой", неподготовленный, массовый вполне может по их прочтении, скажем так, недоуменно пожать плечами. Стихи Гвинна может отвергнуть и другой поэт, летающий на других "орбитах" или/и замкнутый в своем, индивидуальном мире. Их может не принять и довольно искушенный читатель (не стихотворец, но любитель поэзии), вкусы которого лежат в иных плоскостях. Однако, специалист (литературовед, филолог, действующий поэт), а также "посвященный" читатель, не могут не увидеть хотя бы того, что каждое стихотворение Константина Гвинна писано кровью сердца, совершенно оригинально и необычно, несет в себе и чувства, и смысл, и "артиллерийские разрывы", и "мины замедленного действия". Таких стихов много не напишешь…
Для настоящего поэта его стихи – превыше всего и больнее всего: и родителей, и близких, и друзей, и детей, и самого себя, и жизни, и смерти. Ибо настоящий поэт в своих стихах видит судьбоносность для всего сущего на Земле и прежде всего – для Родины.


5

Большинство действующих в настоящее время стихотворцев, как черт ладана, боится быть отнесенным к числу примитивов или яснописцев, изо всех сил рвется в элитарии, в неяснописцы. "Рвение" в немалой степени генерируется и поддерживается политикой, наклонностями, настроениями, а порой и всякого рода корыстными целями, деятелей от литературы и вершителей литературных судеб. "Рвение" воспроизводится усилиями литературоведов, имеющих на этом прекрасные возможности показать свою эрудицию, блеснуть научной и наукообразной терминологией. Стоит ли при таких делах удивляться тому, что элитарии, чьи произведения "насыщенны реверберирующей энергетикой литературных и культурологических аллюзий" (Сергей Ханнес-Хан http://andstark.narod.ru/gvinn1.html), "богаты философским интертекстом, способны вызвать очень сложный ряд ассоциаций" (Кристина Лавэйн http://andstark.narod.ru/gvinn1.html), а также "элитарии", которых с русского на русский и вовсе невозможно "перевести", – стоит ли удивляться, что вся эта компания оторвалась от широкого читателя, а последний – напрочь не интересуется современной поэзией!
Неправильно это!
В то же время место Поэзии в сознании, сердце и душе подавляющего большинства людей юных и молодых, да и более старших поколений, занято музыкально-танцевально-вокальной попсой, в которой текстам, по степени их воздействия на публику, отводится едва ли не последняя роль.
Плохо!
Доминирование тривиальности, примитивизма и халтурности в эстрадно-песенном рифмоплетстве, с одной стороны, и соответственное оболванивание людей, с другой, диктуются законами масс-культуры и шоу-бизнеса (комплементарных рычагам общего управления и манипуляции массами), взаимодействуют друг с другом по принципу прямой и обратной связи. А настоящие поэты (в том числе и яснописцы), призванные в 21 веке препятствовать деградации человечества в безудержной гонке потребительства и вседозволенности, пребывают с массами по разные стороны от пропасти. Встретятся на ее дне? Народы свалятся в нее в морально-нравственном "кретинизме"? А поэты – в изоляции, материальной нищете и внутреннем отчаянии?
Страшно!
В дискуссии в ЖЖ Гвинна прозвучала, пусть и не столь громко, как хотелось бы мне, и озабоченность создавшейся ситуацией.
Слышите, поэты?! Слышите, литературоведы, редакторы и издатели?! Слышите, спонсоры, организаторы и члены жюри литературных конкурсов?! Я весьма и весьма далек от призывов ко всеобщему яснописанию. Но!..
Верните Поэзию людям!

N.B. Стихотворцы альманаха «Открытая мысль» – яснописцы. Это я отмечал и в «Стихии стихов». Это утверждаю и сейчас: Константин Брыляков, Михаил Сафин, Николай Буторин, Виктор Коноплев, Юлия Иванова, – поэты крупного калибра. Да и Элеонора Ещина, чье творчество в разделе «Поэзия» альманаха пока меня не впечатляет, в сравнении, скажем, с Константином из Казани выглядит сочинительницей весьма позитивной.

Август-2006 – март-2008.
Ташкент.
Специально для взаимосвязанных изданий –
интернет-журнала «Новая литература»
и печатного альманаха «Открытая мысль».

Марат Аваз-Нурзеф.


P.S. Над своими «Записками филосшедшего» автор в общей сложности, пусть и с перерывами, работал более полутора лет. Между тем многое, если не всё, что включает в себя это пухлое сочинение, имеется, как считает автор, в одном его стихотворении, написанном за один день, а именно 6 марта 2007 г. Оно-то и приводится ниже.

Зелье и Вода

С. Х-Х.,
профессору,
доктору филологии,
литературоведу,
филантропу,
поэту:
не посвящение,
но один из адресатов.

Стихи-коньяк, стихи-вино,
пьянящий аромат.
И горд, кто сотворил его,
а пьющий – вo сто крат.
Не суть, сколь смысла, рифм (иль без)
стихи вольют в бокал,
важней, чтоб трансцендентный бес
гладь зелья колыхал.
Знаток! Свой кубок осуши,
ввысь закати глаза:
прельщённый чёртом, страж души
отпустит тормоза...

И есть стихи, как херувим,
как родника вода, –
для тех, кто жаждою томим,
что с муки иль труда.
В черёд и в третий не нужны,
как ветру – вензеля,
для созиданья и мольбы
бесoвы кренделя.
Горстями жадно зачерпнем
хрустальной влаги мы:
опору, силы в ней берем, –
и делом вновь полны...

==================
"Открытые мысли..." - здесь эта работа названа "Стихия стихов" -
http://www.stihi.ru/2008/09/05/564