Вставайте, граф?..

Вставайте же, граф! Черт, распелся не к месту будильник,
Предутренний сон разметав бивуачной фанфарой.
Подъем. Сигарета. Инспекторский рейд в холодильник.
Чего бы — на завтрак? Чтоб только не греть и не жарить...

Коричневой жижей — проклятие сладкого кофе,
Безвкусно-трехслойная плоть бутерброда на блюдце,
Раскрытый блокнот — в недопрожитых снах-полустрофах,
Ведущие в «ящике» - гонят фигню и смеются...

Метро по утрам — что ожившие сказки о зомби:
Ни проблеска разума в мутно-стеклянных глазницах.
Как в поручень, юной девчушке в бретелечку комби
Вцепился мужик... С добрым утром, родная столица!..

Гитара в наушниках. Зрение? Строго вовнутрь.
Компьютер в мозгу набирает разгонную мощность,
Пытаясь просечь — чем закончится день. По минутам,
Сюжетам, словам... Как всегда — по возможности точно.

- Родной, это я... Без тебя — сиротливо и грустно,
И тучи скребутся, как кошки, на душах и крышах,
И ветер играет минорную фугу на чувствах,
И хочется плакать — да только никто не услышит...

И я — прилечу... Два часа на двоих — разве мало?
Послушай... А точно ли он — вот сейчас — не вернется?
...Смежение душ. Люстра. Пестрый сатин одеяла...
- А ты не боишься? ... Какая ж чертовка... (Смеется).

Подъем по тревоге и старт — по своим назначеньям.
Прощаясь у пасти метро — обнимаю за плечи.
Луна с фонарями флиртует на синих качелях.
Привычный сегмент колеса: Люблино — Москворечье.

Но перед дорогой — еще пять секунд — попрощаться.
Стоим, обнимаясь — до одури нежно и сильно.
Ты шепчешь мне в ухо (сердца — заполошные зайцы):
Вставайте же, граф! ... Черт, разбить бы проклятый будильник!..