Живу один в своей деревне...

Живу один в своей деревне,
Ноябрь, грязища на дворе.
И, как царевич о царевне,
Я вспоминаю о поре,
Что для меня виденьем стала,
И как богиня с пьедестала
Среди фонтанов и дворцов,
Меня манит под прежний кров,
Моей рукой незримо водит
И на листе моём выводит
Обитель с дамой на стене
И двух картёжниц на окне...

Есть дача возле Петергофа:
Античный портик, ряд колонн.
Пусть сад зарос чертополохом
И за фасадом тарарам,
Но всё ж умершая эпоха
До ностальгического вздоха
Тебя шарахнет по мозгам:
Какие вазы, капители!
Какой сарай и туалет
В сплошной малине!..
Фимиамы
Сшибают с ног.
Плоды крупны, мясны, румяны,
Нет, не плоды, а - идеал:
Я в жизнь так вкусно не едал!
И хулиганистые феи
В каких-то длинных простынях,
Ночные сумерки, аллеи
В благоухающих кустах,
Когда во тьме через канавы
Припомня детских лет забавы,
Бродил к сараю ваш поэт
И утыкался в туалет...
Александрийские беседы,
Александрийские столы,
Александрийские обеды
С бутылкой из-под "кабарлы"!
Мои стихи и ваши прозы,
Как гром, Виолины угрозы
И вдруг внезапные дожди,
Всегда тверёзые берёзы
И жуть весёлые мужи.
....................
Но всех полезней, знаем сами,
Александрийскими ночами
Средь сосен, царственно немых,
Смешить друзей и жён чужих!
Темнее лес, тропа темнеет,
И поднимается туман,
И чувств и мыслей океан
Меня томит...
Вино проходит,
И ручку вновь рука находит,
И вновь во тьме блистает взгляд,
Как сто аль двести лет назад,
Когда блестящие гусары
Здесь разводили тары-бары
И, развлекая милых дам,
Кидали ментики к ногам!
Ушло пленительное время,
Теперь совсем другое время:
Мы благородны, томны, пылки,
Но не кидаем зря бутылки -
Как жён гаремных бережём...
Ля иль алла и бисмалла
Я вноовь блаженнейший мудрец
И плюс
            солёный
                огурец!


Перетухино, ноябрь 77 г.