Наркомиада 7

Кровь растеклась рекой горячей,
Мой дед бежал как пёс бродячий,
Судьбу отчаянно браня,
/Дорогой вымерла родня/.

Какие в царстве том дороги?
Лишь человеческие ноги
Осилят путь. А колесо ...
Слабо ему – Сказал, Сосо.

Он был немного каторжанин,
Почти поэт, почти Сусанин.
Звал себя Коба - патриот.
А в сердце жил Искариот.

Он не любил дороги с детства.
Не выносил друзей соседства.
Любил в букетах только лавр,
Что подносил ему кентавр.

Под взглядом мудрого провидца
Скакал кентавр за счастье биться
Сшибая головы вилок
Как ворошиловский стрелок.

И окружённый, верной стражей
Он рвал без страха глотки вражьи.
Удар копытом и... бим-бом,
Над всей округой дым столбом.

К нему стекались все рубаки,
Он рассекал врага до сраки.
Мог на коне ворваться в храм,
Пририсовать Иисусу срам.


Он никогда не брал обетов:
Прощать эсеров и кадетов.
Кентавр копытами стуча
Рубил всем головы с плеча.

И вот, он назван был наркомом.
В глазах стояли слёзы комом.
Лица простуженный овал
Сосо в засос поцеловал.

Пусть вечно здравствуют джигиты!
Судьба – она раба элиты.
Желаешь ночью, хочешь днём,
Фортуну задом развернём.

Она – дитя гермафродита.
С гермафродитом спит элита.
Нарком идёт на мавзолей
Лицом ночной луны белей.

Суровым временем влекомы
Уходят в прошлое наркомы.
Ни слова нам не говоря,
Как в лес, вечерняя заря.

Сурово время революций.
Сто лет потерь и контрибуций.
Сто лет вертлявой махи лжи;
Ночами длинные ножи.

 Впотьмах раздавленные груди.
 Страшитесь ненависти, люди!
 Не разрубить впотьмах узла.
 Не одолеть вслепую зла.

 Не обучить корову танцам,
 Не объяснить добра повстанцам.