На нардах нарами, в крикет играли пьесу

       Обзавестись нардами, на нары, ход в полоску линейки,
по плоскости играть на табак,
       Или как говорится поставить зерно приравнивая к копейке,
ну да ладно, светло когда скорость заменит фотон,
       Элемент идентичности взглядов ослепит глаза,
программирует штурм телефон, наводя в лепрозориях порядок,
       Толкование фраз, изпещренность звена замарать не допустит наград,
на допросе сутулясь мелькает больничная койка ларца,
       На который поставили ноги лежащие стулья,
постулаты обмерших постов, слух отбросят в дуршлаг,
       Эрудицией сделанных вовремя взносов,
я такой же как ты, ну же выпусти красную смерть,
       Или в этом наверное прошлого бредит жестокость,
здесь и я написал приговор, из характера жанров растлен,
       И комедию в театре ломала в куски жеребьевка,
вдруг заплакали вежливо жмясь полотном амфитеатры,
       И партеры прильнули к фае наболевшей груди,
в антресоли антракт, а на заводе ставится пьеса,
       За колючку отправить кудахтанье беглых сирен,
и упрятать себя в капюшон обгоревшего леса,
       И обставить все мир возведенной иллюзией тем,
и из них доставать кирпичи заголовками сценок,
       Составляя вокруг сопредельность разбитых дилемм,
а потом выбирать из банкиров под стать кавалеров,
       Мол так легче себя прокормить заработав на гроб,
интеллекта дыра приплывает куда-то в опале,
       Приуроченных сцен, по медали на каждую грудь,
только шут, точно также кидает в кричащих награды,
       Старомодно в страданиях смехом терзая застывшею суть,
авиации бал постановка не в акте и прозе,
       И смешной комитет приготовил букеты из слез,
и тогда он подымет ругаясь топча, из под ног своих розы,
       Подставляя под розги уже в обостренье вошедший психоз,
вдруг овации шум, но не кто здесь не знает про влагу,
       И умеренный вид декораций мерцающих фаз,
на пустом протеже выбывают крикетною палкой,
       Из плюющего мысли на толпы взволнованных масс,
что то хочется высидеть в этом запущенном хлеве,
       Приспособиться срать в огороды соседних дворцов,
но мешает шутовский колпак дребезжа уваженьем,
       На макушках поющих от боли лихих бубенцов,
смыслового движенья консоль, проходящего время,
       Разобьем как и прежде на сцене хандру,
и под гавканье вылезем кучей нелепых тусовок,
       Сквозь пробоины трещин на стенах, спустив клевету,
разбирая по титулам каждую каплю,
       И объявят романтике сладкий террор,
и пройдемся косой, по нелепости жаренных фактов,
       Разломав постановку гастролей прошедших в былом.
пусть на сцене с играет актерами пудра,
       Размалеванный цвет виноватых румянцев в щеках,
кто то прячется в тень забиваясь от ужаса в угол,
       Что придется ответить за ложь проводя по рукам,
исторический смех, здесь давно уже верят и знают,
       И осталось ввинтить запятую летящем смычком,
но а клоун он просто всегда оставался вне акта,
       Увертюрой на сцене до полу отбив всем поклон,
здесь не надо истерик, взволнованный зал завизжал,
       И на сцене манежа растянутой битою картой,
чей то голос все так же от пьесы дрожал,
       Называя все это нелепым придуманным фактом,
что же я отпираюсь? так - ты же во всем виноват!
       Осудили тебя, и конечно же будь благодарен,
что ж вручай дальше списки за подлость кому то наград.
       Но не трогай на бархате красном,
затертый испачканный свиток, среди орденов и легалей.