О том, как следует объясняться с подчинёнными

(рассуждения Ванадия Тоттапальяма, энтомолога)



Возможно, в середине карнавала
Иной директор хлопнет по столу -
И разлетятся в стороны стаканы
И в декольте проникнет майонез.

Утихнет гам, и властный заместитель
Отпрянет от пахучей секретарши
И оком высверлит в пространстве дырку,
Чтоб посмотреть начальнику в лицо.

Директор же, пространство угнетая,
Разоблачит распутство за столом
И объяснит усталым подчинённым
Взаимосвязь природных сил и власти:

“Мы знаем, что язык противоречий
Есть украшение всех правопорядков,
И понимать должны первостепенность
Наивных аппетитов власть имущих.

А кто не имет ничего - пусть дерзко
Сверлит очами пустоту ландшафтов.

Нам легче осознать происхождение
Кишечнополостных, чем ассигнаций
И прочего имущества, которым
Владеть готов прожорливый простец.

Нам не пристало видеть непотребство
И слушать смутный говор лихоимства -
Мы будем наблюдать широколикость
Природных катаклизмов и явлений
И, погружаясь в яркие восторги,
Все смыслы осознаем непременно.

Вот он сидит, знаток ракообразных
И чайного листа употребитель, -
Ему бы унаследовать лояльность,
С которой к нам относится природа,
А он в зрачок упрятал образ света
И в темноту свирепо погрузился.

Обыденность сознания нам подскажет,
Что спорить можно лишь с гипербореем,
Иные ж проявления естества
Достойны невнимания, поскольку
Являют нам чудовищную глупость.

Вы сами посудите - вот артист
Показ устроить публике способен,
Лицо намазал крепким гуталином
И извлекает из гортани звуки,
Суставы в ажитацию привёл
И думает, что это интересно.

Какие бы весомые причины
Нам ни привел тщеславный исполнитель,
Нам всё равно покажется невнятным
Ход мысли, что нам следует усвоить.

А инструменты власти, как клещи,
Способны раздавить крепчайший череп,
При этом беззащитные мозги
В пространстве разлетятся как попало.

Свирепая отчизна нам перстом
Из-за плетня грозит и понукает.
Чего ей надобно? Сама не знает.
Я, разумеется, готов признать
Незыблемость законов и понятий,
Однако страшно, бо каннибализм.

Куда милей пьянчуга косоглазый,
Что на чикушку просит, уповая
На гуманизм и равенство сторон,
Которые имеет пирамида
(Он не учёл вершину, что венчает
Широко основание сей фигуры).

Да что фигура! Даже эмбрион
Понять готов свирепость полномочий,
Которые даны структурам власти.
А нам даны иные полномочия -
Мы можем созерцать, не уставая,
Телодвижения странныя сольпуги,
Кузнечика изящнейшее танго
И прочие показы, что натура
Горазда нам представить без рекламы.

Так будем же довольствоваться многим,
На что укажет нам глазной хрусталик.

И виждь же, избиратель, неустанно
Кордебалет не власти, но природы,
Когда она таинственной десницей
Творит всё несусветно представление,
Включая пустоглазых олигархов
И прочих вампирических артистов.

Конечно, тень значимее предмета -
И зга сия покроет всю равнину,
Где в функциях своих погрязла особь,
Перстами шевеля, не понимая,
Что шевеления вряд ли ей полезны.

Инструментарий власти прост и ясен,
И, стало быть, брутальные аспекты
Мы узнавать должны, прикрывши вежды,
А ежели очами упираться
В торс полномочный, можно испугаться
И потерять улыбчивость, покуда
Буравит вас всесильный механизм.

Печаль ущербную мы заключаем в сердце
И движется она по капиллярам,
Перемешавшись с веществами пищи.
Но ежели диету соблюдая,
Мы вещества печали вытесняем
Из кровотока - будет кровь чиста.

И будем веселиться от избытка
Полезных организму элементов,
А властные структуры от липидов
С печалью пополам и прочим
Со временем возьмут и отомрут.
Тогда же благодарность мы предъявим
Природным механизмам, что ликуют
И нам дают возможность ликовать.”

Так объяснившись, повелит директор
Налить себе этилового спирта
И, размешав его с какой-то дрянью,
Наполнит смесью собственный желудок.

Сотрудники поймут первопричину
Убожества общественных конструкций
И разойдутся тотчас по квартирам,
Бо ведь директор правду говорит.