Баллада о Волке

Баллада о Волке
       
       С большою нежностью – потому,
       Что скоро уйду от всех, -
       Я всё раздумываю, кому
       Достанется волчий мех…
       М. Цветаева

Король с Королевою первенца ждут,
В их замке старинном готовится пир.
С рассвета до ночи служанки снуют,
Играет в бочонках забористый сидр.

Гостей именитых роскошны наряды.
Сумятицу вносят борзые собаки,
Интриги придворных, их шпаги и яды,
И Шут с Менестрелем. Друзья-забияки

Затеяли драку, потом помирились,
Подрались опять и как черти напились.
В тот вечер все славно повеселились,

А ночью дворец посетила Беда -
Родив, Королева тотчас умерла.

Принцесса растёт и умна, и красива,
Но так одинока при людном дворе.
Ни игр, ни нарядов она не просила,
Не молвила слова при мрачном отце.

Король горевал по умершей жене,
Судьбу проклиная за страшные муки,
Часами сидел на могильной плите...
Охота – одно лишь спасенье от скуки.

Король приказал обучить и Принцессу
Науке охоты – науке убийства,
В седло по-мужски и по дикому лесу,
На морде коня только пена повисла.

Стрела с тетивы устремилась в полёт,
Красавца-оленя агония ждёт.
Косулю в лесу, мелкой дичи без счёта
Добыла принцесса, - вот это охота!

А папа-Король лишь волчицу убил,
Волчат егерь в клетку потом посадил,
Чтоб стравливать с ними охотничью свору,
И волчьих щенков поубавилось скоро.

Один из пяти в драках выжить сумел.
Как ветер он быстр и как молния смел.
Всерьёз опасались его егеря, -
Трофей Короля и прибить-то нельзя.

Одну лишь Принцессу к себе подпускал,
Что комнатный пёсик пред нею скакал,
То руки оближет, то ухом потрётся,
Принцесса в народе колдуньей зовётся.

Однажды под утро с весёлой гулянки
Брели два приятеля – Шут с Менестрелем,
Привиделось им, может быть, и из-за пьянки,
Что Волк и Принцесса над лугом летели.

«Она, словно фея в предутреннем свете,
Держась за загривок матёрого волка,
Стрелою неслась, и вуаль будто ветер
За нею вдогонку летела с пригорка!»

«Мы сразу трезвёхоньки стали, ей-ей,
Ведь этот волчара был тут же при ней», -
Друг друга сбивая, болтали друзья,
А тайная служба свой хлеб ест не зря.

Голубчиков вмиг к Королю волокут,
И Главный Советник, сморчок, тут как тут:
«Как смели вы против Принцессы болтать?!
Эй там, поживей палача нам позвать!»

«Ах, смилуйтесь, сир, - Менестрель завопил, -
Я это вот с луга с собой прихватил».
«Что это за шлейф? – хмурит брови Король.
Вдруг голос Принцессы (а в голосе боль):

«Я ночью вуаль на лугу потеряла».
«Она там летала и это признала!» -
Шепнул кто-то громко в придворной толпе,
Глас короля прогремел в тишине:

«Принцессу в темницу на воду и хлеб,
Вместо постели ей шкуру стелите,
Вы с волка её побыстрее снимите,
Пусть будут они неразлучны вовек».

В темнице Принцесса томилась недолго,
Пощады просить у отца не желая,
На тёплую шкуру убитого Волка
Легла, капли крови из вены роняя.

В ночь погребения Король видит сон:
К нему Королева приходит, и он
Стремится к возлюбленной всею душой,
Но волчьим становится облик родной,

И молвит Волчица, кроваво ощерясь:
«Ты душу мою поселил в тело зверя,
Молился на камне могильном моём,
Теперь мы с тобою вдвоём запоём

Тоскливую песнь погребального плача, -
За гибель невинных детей эта плата!
Отныне ты будешь Король у волков
Навеки в заклятии страшных оков!»

Слуга поутру в почивальню зашёл,
Лишь волчьи следы на постели нашёл.

И часто под утро по мокрому лугу
Бредут два приятеля, споря друг с другом,
Под звёздной тропою Принцессы и Волка
Беседы ведут философского толка!