Оправдание измены

Антарктика постельного белья
Безжалостна к следам совокупленья:
В молчании сомкнулись льды, и я -
Последняя улика преступленья,
Его свидетель, жертва и палач,
Оформив память в виде протокола,
Готов к суду, но вместо судей – врач,
Поглаживая ранку от укола
И жалуясь на боли и озноб,
Наморщив лоб, читает мне диагноз:
«У вас, голубчик, несваренье снов
В виду переизбытка… Не заразно…»
«Но запускать не стоит... Вы когда
Последний раз испытывали счастье?»
«Да что вы говорите? Ну, тогда
Другой вопрос: «Вы как по женской части?»
«И я, признаться, грешен. Что за часть!
Увы – пора задуматься о целом:
Ведь мыслить это тоже, в общем, страсть,
Без головы какое ж это тело!
И в голову к тому же заряжать
Весьма недурно… Есть у нас сестричка…
Ву компронэ? Хоть не в мозгу ****ь…
Да бросьте вы! Какие тут приличья!?»
Консилиум finit, не вынеся вердикт.
Бывает и вердикт невыносимым –
Не всё, что носят, хорошо сидит,
А так порой охота быть красивым!
Хотя бы чтоб иметь на остальных
Плевать неоспоримую причину.
И божий дар, упрятанный в штаны,
Почесывать с достоинством мужчины,
Нам гарантирующим если не любовь,
Хотя бы восхищенье женской братьи,
Практически готовой на любой
Поступок, приближающий к зачатью…
Но суд идет. На этот раз без бля:
Чернеют мантии и зеленеют лица,
Глядящие с купюр по два ноля
Через ажур чулок, как из темницы.
«Оправдана, оправдан!» - молоток,
В аренду взятый на аукционе,
Отстукивает неизвестно что
Для никого, сидящего на троне.

Так недовоплощённая мечта
Девицы о замужестве и детях,
Прижитых за уроками труда,
Довоплотится в школьной стенгазете
Передовицей, рубленной с плеча
Курьерским шрифтом будущих свершений –
Детей никем не принятых решений.
И значит – нам за них не отвечать.