Ой, Лёха, Лёха...

Я сейчас вам всё, начальник, отпишу, как на духу:
Этот Лёха среди наших постоянно на слуху!
Телевизором не хочет думать странный гражданин...
Не подумайте плохого — в нашем доме он один!

Весь народ благонадежный — ну, типичный средний класс:
Даже есть один гламурный натуральный ... этот... ловелас!
Как и велено, до ночи дружно гибнем за металл,
Только Лёху змей какой-то словно вдруг околдовал.

Перестал читать газеты, телевизор сдал в утиль,
Мы подумали сначала, будто это новый стиль...
Ну, а он, совсем рехнувшись, дома сплел чудную Сеть,
Сквозь которую, однако, можно что-то там глядеть.

Этой Сетью он рыбачит в море вражьих голосов,
И от вас, и от народа дверь прикрывши на засов.
Прозывает Антернетом секту тайную свою -
Я подробно вам об этом чуть попозже пропою.

Мы вчера со всей братвою подрасслабились слегка,
Глядь — бежит наш оглашенный и вопит издалека:
Дескать, что вы здесь, рОбяты, протираете штаны?
И на кой вам от природы буйны головы даны?

Я по жизни толерантен к малахольным в меру сил,
Только Лёха где-то «принял», но, видать, не закусил.
Нам поведал, от волненья чуть приврав наверняка,
Что в каком-то Кологриве подстрелили «лешака».

- Ну и что? - спросил Тимоха, наш старейший коммерсант.
Он с обычных рэкетиров свой сумел развить талант. -
Знаешь сколько этих «леших» по подвалам-чердакам?
Посочувствовал бы лучше тем неведомым стрелкам.
По хозяйскому указу им в тайгу шагай чуть свет,
Где укрылись не награды, и не праздничный обед,
А лишь хитрый и коварный, искушенный злобный тать,
Что один в лесу способен сокрушить любую рать...

Поддержал его Михалыч, наш инспектор ДПС:
- Их тут в городе засилье, ты нам про какой-то лес.
Выйди, милый, на дорогу — там от «леших» нет житья!
Я б давно ту службу бросил, каб не тёща да семья...
Вот такие, как твой «леший», баламутят наш народ!
Лично я за то, чтоб впредь им был подобный укорот.
Захотел в лесу обжиться — вот есть нары и бушлат.
В зубы план по заготовке - и удачи тебе, брат...
       
Он ведь кто? Не чин — букашка, и цена таким пятак.
Скажут прыгать — дергай зайцем, а иначе, слышь, никак!

- Чтож вы, братцы? - помню, Лёха от волненья побледнел, -
Так губить людей беспечно — откровенный беспредел!

Мы простили его глупость, промолчав на первый раз,
Только он по краю бритвы пер бездумно... скалолаз.
Провоцировал и хаял дружный наш электорат,
Жаль, не слышали вы сами, что позволил себе гад!

Замахнулся даже, сволочь, на святые имена!
Обозвал нас всех рабами, подчеркнув — стране хана!
Но заслуженный поднялся дед Макарыч-вертухай,
И сказал ему: «Алёха, ты нам здесь страну не хай!

Ведь она тем знаменита, что всегда живет одной
И в бараке, и на воле неразлучною семьёй.
Вот укажут командиры, где и как нам анус рвать,
И вперед, в одном порыве, мчит на подвиг наша рать!
Не тебе, мозгляк ущербный, о бесчинствах тут блажить,
Мне таких, как ты беспутных, доводилось сторожить.
Беспросветные лентяи с головешкой набекрень!» -
И давай рукою твердой из портов тянуть ремень...

Тут у Лёхи совершенно помутилось в голове:
Пал на землю и при людях стал кататься по траве!
Насажал, зараза, шишек, расцарапал все лицо,
Да в конце ещё с размаху приложился о крыльцо!

Митрофанов из ОМОНа в этот вечер с нами пил -
Он по службе всё старушек через улицу водил.
Нежно Лёху взял в объятья, тот в руках его обмяк:
"Раз дуреешь с полстакана, так не пей вина, сопляк!"

Так что нет в пустяшном деле никого из нас вины -
Чтим законы и свободы, что писались для страны.
Ну, а Лёхе, как очнется, от братвы большой привет!
И поменьше в Антернете пребывать ему совет...

А про «лешего», конечно, очень жалко, что убит:
Как-никак, в Отчизне нашей перевелся редкий вид.
Нужно было его в клетку, да возить по волостям,
Но оно, видней, конечно, исключительно властям...