Питерское

У меня был зеленый шарф и старый сломанный зонтик.
Меня никто не ждал, и я никого не ждала.
Появлялось ли солнце на чужом горизонте?
Наблюдала рассвет я, зажмурив глаза.

Я любила сидеть на перилах мостов,
Целую вечность сидеть, ноги свесивши вниз.
В подворотнях я часто мурлыкала песни котов,
Позабыв, с чего начинался их нехитрый мотив.

И носила тогда я побитое молью пальто,
Размышляя о нереальности летних ночей,
Я как будто жила в черно-белом кино,
Собирая в карманы свет проспектных огней.

Я тогда говорила себе, что забыла:
И запах волос, и тепло твоих рук…
Я, наверно, совсем тебя не любила –
Но зачем-то вечером вспомнила вдруг.

У меня была скрипка, и я бродила под янтарными окнами,
Я бежала вперед по лужам – кляксам чернил.
И нечаянно вспомнила, как меня крепко обнял ты…
Как никто никому ничего не простил.


«…Просыпайся, любимая, что тебе снилось?
Помнишь, у тебя был старенький, порванный шарф?
Слишком многое с тех пор изменилось»,-
Прошептал он, мне на плечи накинув зеленую шаль.


23/07/08