333

Скоро 1-е сентября. Я заранее хочу выставить это стихотворение на главную страницу.
Хочу, чтобы люди вспомнили, подумали, зажгли свечи и молча почтили память...
       

       Теплый воздух вдыхает грудь,
       Мирно в небо глаза глядят,
       Журавли к нам назад летят:
       Помни родину – не забудь.
       Я покинул седой Кавказ
       И вернулся в родной Донбасс,
       Где качалась моя колыбель,
       Где зеленый месяц апрель
       Даст почувствовать вкус новизны,
       В разнотравье оденет бугры,
       Где веселье и смех детворы
       Разольются с приходом весны
       Теплым ветром в открытый класс.
       Как приятно весну любить,
       Ждать ее ежегодный приход,
       Летом зелени хоровод,
       И осенний фруктовый приплод
       По зиме ощущать каждый год,
       Об угрозе войны забыть.

       Но кусочек души отнят…
       Мне Кавказ нелегко забыть.
       Проводив меня, но как быть,
       Мои мысли зовет назад.
       Мне седые вершины Кавказа
       Не даете заснуть до сиих пор,
       Только веки сомкну,
       Вы орлиным пронзительным глазом
       Сверху в душу открытую глядя в упор,
       Растревожите сердца покой, тишину:
       Вижу белый двуглавый Эльбрус - усну;
       Вижу Терек, Чечню и войну-
       И нет места покою, забвенью и сну.
       
       Ночью можно забыться сном,
       И заботой увлечься днем,
       Но как узок и тесен мир,
       Помещенный в прямой эфир:
       Нет покоя от боли и ран,
       Не дает голубой экран
       Позабыть, убежать из стран,
       Где войны ненасытный вампир
       Упивается кровью истерзанных ран.
       Но приходит к нам мирный час,
       Вдруг Чечня не тревожит нас.
       Вдруг открылся для мира простор
       Чрез подписанный договор.
       Разрешился тогда вопрос:
       Александр Лебедь принес
       Окончанье страстей для нас,
       Подписав соглашенье с Чечней.
       Гудермес голубь мира вознес
       Над израненной стороной.
       Быстрый Терек разносит весть
       По Кавказу - войны конец.
       Что ж чеченец, возможность есть
       Доказать миру наконец,
       Что ты строить и жить удалец,
       А не только в гяуров стрелять,
       Воевать и «врагов» убивать.
       Лебедь дал передышку стране,
       Положив здесь предел войне,
       Как когда-то в Молдове он
       Утвердил мира правый закон.

       Но молдаванин мирный житель,
       А виноград – его обитель.
       И молдаванин будет рад
       Отдать России автомат,
       Когда созреет виноград.
       А здесь Чечня, а не Молдова -
       Кавказ всегда был край суровый!
       И вот, не залечивши ран,
       Орел Двуглавый видит, ан
       В России снова ураган:
       Басаев вторгся в Дагестан,
       И сей нашкодивший «душман»
       Опять полез Кремлю в карман.
       Масхадов, дядя, что ж ты «милый»
       Кричал всем, что владеешь силой,
       А удержать не смог бандита.
       Он снова бьет и бьет открыто,
       Но карта ваша будет бита!
       И как бы попирая умничавших взгляды,
       Для всей России показал Масхадов:
       Бандит не в силах созидать,
       Он может только убивать!
       
       Но Дагестан стал перебором:
       Россия разобралась с вором.
       И здесь умом блеснувший Путин
       Накрыл пожар войны, по сути.
       В Чечне помог ему Кадыров
       Исправить все, закончив миром.
       Пожар войны стал угасать.
       Но кто тушил костер, тот знает –
       Он может вспыхивать опять:
       То здесь, то там, то потухает,
       То с новым ветром возгарает –
       Не стой уж силой, но кто знает?
       
       Война потухла, но война!
       Там тлеет злость, и вот она
       Остынет ли? Она сильна!
       Когда собаке бросят кость,
       Она на ней оставит злость,
       Что затаилась в ней, сполна.
       Беслан…Ты стал собаке костью:
       Она накинулась со злостью.

       Когда на небе солнце светит,
       На знаке «ОСТОРОЖНО! ДЕТИ»
       На синем фоне блик сияет,
       Он мир и солнце отражает.
       И каждый проезжавший знает
       Его и ход здесь замедляет:
       Он тоже был когда-то этим,
       Что кличут «осторожно! дети».
       И его сын иль дочь, иль внук
       Грызет граниты тех наук,
       Что в школах начинают путь,
       Где объясняют смысл и суть
       Вещей, которые терзают
       Пытливый ум: здесь обучают.
       Сентябрь. 1-го числа здесь начинают –
       Об этом каждый школьник знает.
       Да что там школьник, взрослый тоже:
       Забыть захочет – да не сможет.

       Мне не понять знать никогда,
       Как можно взрослому туда
       Ворваться в маске на лице
       И с автоматом; на прицел
       Взять школьника, держать детей
       В невольниках. Таких страстей
       Не то, что дети, взрослый тоже
       Не всякий выдержит. Не сможет
       Ребенок, женщина, старик
       Сего стерпеть – истошный крик
       Сорвется вмиг, но не поможет:
       Бандита совесть знать не гложет,
       А если все же заболит,
       То есть наркотик – заглушит.
       Ребенка психику мне жаль:
       Надломит сердце. Даже сталь –
       И та закалке подлежит.
       А сердце, если заболит –
       Ребенка вылечить непросто,
       Об этом знает всякий взрослый,
       Что был отец, а не бандит.

       Здоровье. Что еще важнее?
       Но был… конец… еще страшнее!
       Держали долго, даже пища
       Не проносилась. Если нищий –
       И тот надеется на милость,
       То здесь сего и не водилось.
       Все в напряжении: люди в школе
       И те, что так сказать, на воле
       Терпели и изнемогали,
       Но все же ждали, ждали, ждали:
       Там сын, там дочь, там брат, сестра.
       Но как помочь? И до утра
       Никто не спит: сейчас до сна ли?!
       И каждый знал: там детвора –
       Там нашу плоть и кровь собрали.
       И только люди из спецназа
       Пытались вытравить заразу,
       Что там засела. И не сразу
       Пошли на штурм, но все ж пошли:
       Там близких нервы подвели,
       Ждать люди больше не смогли
       Три долгих дня. Какой кошмар! Представить жутко,
       Чтоб побывать там пусть минутку.
       И дети… в школе… полегли.

       Скажите мне, какой свободой
       Такое можно оправдать?!
       Когда вдруг рухнут неба своды,
       Свободой можно ли дышать?!
       Или нужна ль, скажите мне,
       Такой ценой она Чечне?!
       Правозащитник Ковалев, как Вам такая мысль,
       Чтоб научиться защищать права детей на жизнь?
       Скажите мне поборник права,
       Как у войны забрать такое право:
       Рубить с плеча и сгоряча налево и направо.
       О правоверные, ответьте мне «гяуру»!
       Найдите мне в святом Коране суру,
       Благословившую на поругание детей,
       Да на глазах у обезумевших от горя матерей!
       Кто дал вам право разыграть такую «авантюру»!?:
       Немыслимо, чтоб претерпеть такого страху:
       Там столько полегло невинных их: детей, учителей,
       Что ни свободой, ни свободною Чечней
       Вам не обрадовать великого Аллаха!
       Там навсегда легло их 333.
       Их не вернуть – хоть чудо сотвори.
       И только море слез, и боль у всех внутри.
       И как удар в набат: их было 333.

       Что ж если в три шестерки люди верят,
       О чем с времен библейских человечество знавало,
       По крайней мере, половина зверя
       В бесланской школе надругавшись, побывала.
       И сверхзадача нам сдержать сею лавину:
       Не допустить его вторую половину.

       …………

       Что ж, покинув седой Кавказ,
       Я вернулся в родной Донбасс,
       Где качалась моя колыбель,
       Где зеленый месяц апрель,
       Дав почувствовать вкус новизны,
       В разнотравье оденет бугры,
       Где веселье и смех детворы
       Разольются с приходом весны
       Теплым ветром в открытый класс.
       Я желаю тебе Кавказ
       Только детских счастливых глаз…
       Двуглавый Эльбрус, береги Кавказ!
       Не подведи Орел Двуглавый,
       Увенчанный российской ратной славой!


P.S. И вот еще чего хочу добавить здесь немного,
Что люди говорят: что президент России дал зеленую дорогу
На штурм. Уймитесь люди – не гневите Бога!
Судить легко, но сгоряча судить не будем слишком строго:
Мы президентской горькой юшки не хлебали,
Ее опять-таки попробуем едва ли.
Закон таков, что власть от Бога властьимущему дана,
И если есть его какая-то вина,
То «ТАМ» с него и спросится сполна.