Рахкюльский барон

Чем озабочен Рахкюльский барон,
Так что покой он утратил и сон?..
Кто-то явился с недавних пор
В Чёрном ущелье, средь Мяэских гор.

Видели в полночь таинственный свет,
Утром – подковы невиданной след;
Слышали близ мызы Рахкюла стон,
Тяжкий доспехов невидимых звон…

Месяц ущербный на небе сиял;
Ночью глубокой владетель не спал.
Сам не заметил он, что уж давно
Смотрит в узорное спальни окно.

Тихо в просторах Вирляндской земли,
Волчьего воя не слышно вдали,
Мёртвый покой над равниной разлит…
Чей же там рог среди ночи трубит?

Видит барон: в бледном свете луны
Рыцарь неведомый возле стены
Медленно едет на белом коне,
Нем и недвижен, как будто во сне.

Плащ за плечами – белей, чем зима,
В прорези шлема – кромешная тьма,
Тень не влачится по снегу за ним…
Вот под воротами стал пилигрим.

В поручни кресла вцепился барон.
Много б он отдал, чтоб это был сон!
Но наяву в небе месяц сиял,
И у ворот гость незваный стоял.

Долго стоял и не двигался он;
Долго не смел шевельнуться барон;
Но, чуть рассвет озарил дальний лес,
Рыцарь коня повернул – и исчез…

…Месяц давно побледнел и пропал.
К ложу барон капеллана позвал.
Полдня о чём-то шептались они…
Грешную душу, Господь, не вини!

Сколько в тиши прозвучало грехов,
Сколько в ответ – утешительных слов!..
Спальню священник покинул в слезах.
Сумрак застыл у барона в глазах…

Слышали слуги рыдания звук,
Крышки ларца потаённого стук,
Шелест пергамента, золота звон…
К вечеру вышел из спальни барон.

– Вы, домочадцы и слуги мои!
Всем приношу вам я вины свои.
Церковь нас учит не помнить обид;
Вас за терпенье Христос наградит!

Милость небес призывая на всех,
Он в боевой облачился доспех,
Меч прикрепил и с клейнодом шелом,
Щит с одноглавым фамильным орлом.

Слуги его усадили в седло.
Тень сожаленья легла на чело…
Оруженосец поехал за ним,
Невыразимой тревогой томим…

Но не вернулся домой господин;
Грум прискакал на рассвете один:
Нёсся он к замку во весь опор,
Был весь иззубрен тяжёлый топор.

В снег из седла грум свалился без сил,
Бога призвал – да и дух испустил.
Слуги толпились, дрожа, вдоль стены,
Ужасом смертным поражены…

Кинулась челядь барона искать,
Стали крестьян на подмогу скликать,
В замковой церкви молитвы прочли;
Всюду искали – к полудню нашли.

В Чёрном ущелье лежал их барон,
В самое сердце он был поражён,
Меч переломленный рядом упал…
«Страшный конец!» – капеллан прошептал.

С кем он рубился во мраке ночном?
Что отвечает он в мире ином?
За прегрешенья наказана плоть;
Грешную душу помилуй, Господь!

И совершён был печальный обряд
Над убиенными, – и говорят,
Что никого не видали с тех пор
В Чёрном ущелье, средь Мяэских гор.

<16.10.1991>