Жестокий огонь

05.07.08.

       

Разбив свою серебряную лиру,
Сломав пучок стозвонных лунных струн,
Певец стал жить невыносимо сиро,
И сел забыть отчаянье к костру.
В костре сухая ветка затрещала.
Метая, обжигая и скорбя,
Всё пламя поглотить пообещало,
И не жалеть для этого себя.
Всё, что судьбу напрасно усложняло, -
Восторги, слёзы, вера, страх и смех, -
Всё пламя в миг один опорожняло,
В жестокости стремясь наверх, наверх.
И облака на небе замирали –
Тревожные седые облака.
Цветы и травы разом умирали –
Их подминала пламени рука.
Костёр шептал: «Могуч я и всесилен,
Смотри и восторгайся, Человек!»
И шёл вперёд, ужасный и красивый,
И иссушить грозился воду рек.
И вихрь костра был вздёрнут в небо ало,
Рождённый, чтобы жажду утолять.
И всё под властью огненной сгорало,
О милости не смея умолять.
И всё сжигала неумолимо сила…
Но тут вода, случившись на пути,
Навек огонь жестокий погасила,
И умер он, шепнув всему: «Прости…»
Певец, проникшись силой разрушенья,
И к ней восторгом душу напитав,
Забыл своё небесное рожденье,
И в лиру обращённый лунный сплав.
Он помнил только вихрь ало-чёрный,
Ссыпавший веер искр с высоты,
Он помнил лишь столб пламени кручёный,
С которым был он некогда на «ты».
И он забыл всю нежность откровенья,
С которою он чувства изливал.
И помнил он лишь яростное рвенье,
С которым струны лиры он порвал…
И пепел чёрный лёг на бездорожье,
И ветром был развеян до конца.
Пусть был огонь жестокий уничтожен,
Но поселился дух Его в Певца.