ГУЛ-аг, гул-аг...

Чьи руки строили мой дом?
Чьи судьбы ставили мой город,
С киркой под снегом и дождём,
Превозмогая лютый голод?..
В бреду предпраздничных огней
Бреду по улице знакомой:
Чья жизнь навек осталась в ней –
Застыла глыбою бетонной?..
Как горько пахнут тополя –
Ещё недавно листья в горсти
Брала, благоговея, я –
А их питают чьи-то кости!..
Как страшно жить в своей стране
И без вины быть виноватой
Лишь в том, что выпало не мне
Стыть на кресте её распятой.
И в том, что над моей семьёй
Не нависал неотвратимо
Дамоклов меч 58-й,
И боль прошла тихонько мимо;
За то, что город на крови
Люблю и родиной считаю,
А Соловков монастыри
Лишь каменным музеем знаю…
Ход времени не изменить…
А может, всё не так и страшно?
Зачем же мне себя винить?
К чему тревожить день вчерашний?
Проснувшись, подбегу к окну,
Распахивая занавески,
И, только радости глотну, –
Услышу гул, как совесть веский…
Но это не колокола…
Над сводом триумфальной арки:
«Архипелаг ГУЛаг, гул-лаг…» –
Кричат разбуженые чайки.