Оскар Уайльд

Баллада Редингской тюрьмы

Он не наденет снова плащ:
В вине тот и в крови!
Вина и крови вкус пьянящ -
Смерть в запахе любви.
Он ту убил, что он любил,
В её постели погубил...

Среди собратьев по судьбе,
Одетых в серый цвет,
Идёт он, молча по тропе,
Конца которой нет.
Я в этой жизни и не знал
Того, кто так печаль познал.

Я в этой жизни не встречал
Таких печальных глаз
Клочок их неба освещал,
Что чтим в тюрьме у нас:
Плывущих облаков канва
Ценней была нам серебра.



Я брёл в толпе больных душой
Итак, за кругом круг,
Всё монотонней, чередой -
Подмёток гулок звук.
Но кто-то сзади прошептал:
«Да, этот парень, он пропал».
       
Господь! Как стены высоки,
Кружится голова,
Сжимает небо мне виски,
Как шляпа, что тесна.
Я знал, что болен я душой
И это чувствовал с тоской.

Я, верно, знал каких дум тень
Ускорила шаги
И почему в погожий день
Глаза его пусты.
Как человек принёсший смерть
За ней дано ему поспеть.

Как не убить, когда в любви
Желают все одно:
Одним поступки их горьки,
Другим же всё равно.
Трус убивает так - тишком,
Храбрец - отточенным клинком.

Один покончит с нею рано,
До старости иной дотянет;
Тому страстна удушья рана,
Другой озолотит - она увянет.
Втыкает нож добряк, заметь,
Чтоб быстро наступила смерть.

Любовь одних - года, других - мгновенья;
Те продают, а эти покупают,
И слёзы льют от нетерпенья
И просто так иных ножом пронзают.
Но каждый из любивших, мне поверьте,
Он не желал их скорой смерти.


ДЕПРЕССИЯ


Пронзи мою юность заклятым ножом; ряди
Её в пыльный холопий кафтан -
Пусть каждый запустит мне руку в карман,
А душу мне космами баб оплети;
И кучер пусть счастье моё погоняет. Смотри
Я того не люблю! Хоть это меня не так задевает,
Как пена, что волны морей покрывает;
Репейник, что в воздухе летом витает,
Но семени так и не оставляет.
Нет, лучше стоять в стороне,
Подальше от глупцов, что жизнь мою порочат в споре,
Хотя и толики не знают обо мне:
Что я готов забиться в первый куст,
Чем возвращаться, снова, в стойло, к своре -
Туда, где грех впервые пил из уст.


ВПЕЧАТЛЕНИЕ УТРА


Ночная Темза плавно изменяет цвет
От сине-золотого в серый:
Баржи окрас охристо-прелый
Дрожит от холода прожитых лет.

Туманы жёлтые ластятся к берегам,
Стекают вдоль мостов и зданий;
Святого Павла блеклость изваяний
Подобна призрачным холмам.

Внезапно развалилась тишь,
Проснулась жизнь, ожили мостовые,
Скрипят телеги, едут верховые,
Запели птицы на изломах крыш.

Но только женщина всё также и одна
Под светом не погасших фонарей:
День исцелует волосы все ей,