Ликвидация безграмотности

По мотивам рассказа М.Зощенко

Жили-были-поживали, значит, муж с женою.
Он – ответственный работник с должностью большою.
А она по части дома – стирка, варка, глажка.
Все сама. И без прислуги. Но в одном промашка –

Не умела Пелагея ни читать нисколько,
Ни писать. Двадцатый век начинался только.
В те года такое в норме. В деревнях подавно.
Это там, среди скотины, не сказать, что главно.

Муж ее, Иван Иваныч, тоже, если честно,
В институтах не учился. Врать тут неуместно.
Но писать, читать умеет. Потому и вышел
Он по линии партийной с кузнецов повыше.

А потом попал и в город с Пелагеей вместе.
Там и должность, и квартиру дали, честь по чести.
В городе поднаторел он. Мог на равных спорить
И как гвоздь забить, и как же атомы ускорить.

От того-то и на сердце, что его супруга
Даже грамоты не знает, было очень туго.
- Ты бы это, Пелагея, поучилась что ли.
Походила бы на курсы по ликбезу в школе.

- Что вы, мил Иван Иваныч! Не смотрите грозно.
Мне уж лет-то, слава Богу. Мне учиться поздно.
Тот вздохнет, конечно, хмуро. Эх, мол, Пелагея.
Так и жить-то понапрасну, Если не умнея.

Так и шло, пока однажды Пелагея, значит,
Не подумала, что, дескать, муж ее дурачит.
У него письмо в конверте увидав случайно
С тонким запахом парфюма, пожалела тайно,

Что прочесть его не может. На душе тревога.
До чего же, дескать, дура – в грамоте убога.
Вот и муж, Иван Иваныч, бился, значит, бился
И, наверное, в другую женщину влюбился.

С ней сидят, поди, читают вслух попеременно.
И невежда Пелагея тут второстепенна.
Закипела от обиды, от душевной муки.
То-то, значит, муженек-то часто моет руки,

Чешет усики, зараза, ходит в новой кепке.
- Ну, я ваши шуры-муры разнесу на щепки.
Вот я выучусь читать-то и прочту письмишко.
Вот тогда уж и посмотрим у кого умишко.

Убрала письмо подальше и сидит рыдает,
С кем сейчас Иван Иваныч книжицы читает?
Дождалась его с работы, заявляет чинно:
- Надо грамоте учиться. Есть тому причина.

Надоело быть мне темной. Вот такое дело.
Карла Маркса почитать что-то захотела.
- Раз решилась наконец, научу, конечно.
В наше время-то невежды выглядят потешно.

- Да уж будьте так любезны. Только побыстрее.
Мне читать бы научиться хочется скорее.
А сама-то чуть не плачет. До того досадно:
Понимает, что не быстро выучит. Да ладно.

Все равно на чисту воду выведет супруга.
Поглядит, как объяснится он ей с перепуга.
И два месяца прилежно наша Пелагея
Буквы, грамоту учила, с каждым днем умнея.

И когда сию науку вроде бы освоив,
Прочитать письмо решилась, злость свою удвоив.
Или, может быть, не надо? Пусть живет в покое.
Но обида победила, и прочла такое:

«Здравствуйте, Иван Иваныч. Как вы и просили,
И поскольку ваша просьба остается в силе,
Высылаю вам с курьером азбуку. Учите
Пелагею поскорее. Вы ей так скажите,

Что, когда кругом ликбезы, очень не пристало
Быть неграмотною бабой. Это, мол, отстало.
И, конечно, помогите Пелагее в этом.
До свидания. С партийным, так сказать, приветом».

Вот и все. А ниже подпись с простотою некой:
«Блохина Мария Львовна, зав. библиотекой».

Пелагея разрыдалась. Вот ведь, в самом деле,
Развели ее как дуру, Как того хотели.
Больно б это надо было буковкам учиться.
А уж та Мария Львовна, Ишь какая птица.

Вся учеба понапрасну. Случай, скажем, скверный.
Даже жалко, что мужик оказался верный.
       2007