Полегчало

По мотивам рассказа М.Зощенко

Вот, скажем, сельская больница.
Народ идет туда лечиться.
Аксинья тоже вот пришла.
К хирургу, значит, записалась.
Видать, чего-то расхворалась.
Здоровье, знать-то, расшаталось.
С чего-то вдруг занемогла.

Кузьма Платоныч Фолиантов –
Хирург – не любит симулянтов
И гонит их всегда взашей.
Но есть еще другое племя.
Пока поймешь их, только время
Зазря пройдет. Исчешешь темя,
А толку нету, хоть убей.

К нему-то и зашла Аксинья.
По всем канонам благочинья
Отвесив доктору поклон,
Довольно бодро распрямилась,
На образа перекрестилась.
- Примите, батюшка, на милость.
И издала печальный стон.

- Больная что ли? Чем хвораешь?
Смотрю, как бабочка порхаешь.
- Больна я, батюшка, наскрозь.
Уж прямо так, скажу, хвораю,
Что просто заживо сгораю.
Чего такое и не знаю.
Болезнь какая-то, небось.

- С чего бы это? – равнодушно
Спросил хирург, дыхнув сивушно.-
И как давно, с каких же пор?
- А где-то с осени, наверно.
Как муж приехал, стало скверно.
А он, скажу вам достоверно,
Стал городским с недавних пор.

Он там советским депутатом.
По всяким съездам делегатом.
А я покамест на селе.
Но он, конечно, приезжает.
Когда свободен, навещает.
Жену свою не забывает.
Привез однажды крем-брюле.

- Давай, Аксинья, ближе к делу.
Болтаешь много, без пределу.
Больна-то чем? Чего болит?
- Да я про что и говорю-то.
Я вышла, помню, из закута,
Взяла муки, семян кунжута,
Смотрю, Прокопьевна бежит.

Она мне вроде как подруга.
И мне кричит: «Встречай супруга!»
Приехал, дескать, мой супруг.
И сердце сразу застучало.
В глазах темно, аж закачало.
И, чего раньше не бывало,
Какой-то, знаете, испуг.

Ну, я бегом на двор, конечно.
Платок накинула поспешно.
А на дворе-то красота!
Тепло так солнышко сияет.
Малой теленок мух гоняет.
Хвостом забавно так виляет.
Погода – просто лепота.

Я на теленка поглядела
И прямо чуть не заревела.
Ну, до чего ж хорош телок.
Уж Николаю-то, наверно,
Такой понравится безмерно.
Хоть депутат, что характерно,
А по скотине-то знаток.

Хирург вставляет тут устало:
- Аксинья! Ты меня достала.
Ты, знаешь, дело говори.
- А я про что сейчас толкую?
Тут все по делу подчистую.
Не разговоры же впустую.
Тут вся проблема изнутри.

Короче, вышла за ворота.
Налево заросли осота,
Направо ферма и загон.
Посередине – мой Никола.
Пальто такое длиннополо,
Поинтереснее камзола.
На городской такой фасон.

А на ногах еще штиблеты
Такие, вам скажу, одеты,
Что у ворот и замерла.
И так стою себе, как дура.
А на душе так грустно, хмуро,
Что поднялась температура.
И тут я, значит, поняла:

Ведь он советским депутатом,
По разным съездам делегатом.
По сути, он интеллигент.
А я ж обычная селянка,
Необразованна крестьянка.
Эх, жизнь ты жизнь моя, жестянка!
Ведь я отсталый элемент!

И тут супруг ко мне подходит,
Меня глазами всю обводит.
«Ну, здравствуй, здравствуй, - говорит. -
Так вот какая ты такая…»
А я стою, не понимая,
Как дура, глазками моргая.
Чего сказать-то он хотит?

И тут такое продолженье –
Бросает будто обвиненье:
- Ну, до чего же ты темна.
О чем с тобою разговоры,
Дебаты, прения и споры?
Не расширяешь кругозоры
Как депутатова жена.

Вот я могу, к твоей стыдобе,
Решать, ну, эти… как их… дроби.
И по-английски пару слов.
А ты вот темная такая.
Живу с тобою, мол, зевая.
Другой бы муж, все это зная,
Давно б ушел и был таков.

А я ему: «Оно, конечно,
Все так и есть. Темна кромешно.
Бросай меня уж, стало быть.
Но я тебе, мол, обещаю,
Что дроби эти я узнаю.
С английским тоже, полагаю,
Проблем не будет изучить».

А он меня берет под ручку.
Меня! Простую недоучку!
С чего бы вдруг такая честь.
И говорит так нежно, чутко:
- Оставьте думать. Это ж шутка.
А я не верю. Мне-то жутко.
Ведь в каждой шутке правда есть.

Хирург, не выдержав тирады,
Спросил, скривившись от досады:
- Больна-то чем, ядрена вошь?
- Все хорошо. Хужей бывало.
Спасибо, доктор. Полегчало.
Вот прямо как рукою сняло.
Теперь одно здоровье сплошь.

- Ну, коли так, ступай уж с миром.
Натрись вот на ночь эликсиром.
Да порошки еще возьми.
- Не надо, миленький. Не надо.
Мне только в том уже услада,
Что полегчало, я и рада.
А порошки-то сам прими.

Хирург уже не дал ответа.
Она пошла из кабинета
Да повернулась: «Вот склероз!
Насчет дробей-то поучиться,
К кому мне это обратиться?
А то и, правда, я тупица,
Как есть общественный отброс.

К учителям податься что ли?
Их где найти-то можно? В школе?»
- Конечно, в школе. Где ж еще.
С дробями в школе изобильно.
А ты, смотрю я, меркантильна.
И медицина тут бессильна,
Скорей всего, на этот счет.
       2007