Последние слова

Ржавой проволокой зашить тонкой плёнкой дрожащие веки,
чтоб не видеть как труп на ветру развивается, словно флаг.
Где прозрачные воды были — там сейчас кровавые реки,
а где солнце глаза слепило — поселился теперь вечный мрак.

Вбить по шапку, как в стену, гвоздь — в бесконечно болящие уши
от того, что слова теперь — рубят слух, как дрова топор.
И залечь на какое-то дно, где мне некого будет слушать.
Где не будут за каждую мелочь разжигать бесконечный спор.

В рот засунуть кровавый кляп, задыхаться, молчать и плакать.
Нам твердили: "Молчание — золото", только мы, говоря, не слышали.
И упавши бесцветным лицом в безобразно-весеннюю слякоть,
я отправлю предсмертный свой крик пронестись над пустыми крышами.

В бесконечно пустой темноте я стою, как стакан на столе.
Вместо водки — душа, но её уже кто-то залил в своё горло,
а блевать уже нечем и я, словно муха в сухом вине,
трепыхаюсь пытаясь выжить там, где раньше живое мёрло.

Не увижу последний удар, не услышу последний стон.
А когда крышка гроба закроется — я пойму, что не стоит дрожать.
Мне обидно, что вы не услышите мной последних сказаных слов.
И уже никогда не поймёте, что вас больше не нужно рожать…