Sancta simplicitas

Всем вопросам — без году — неделя,
И сомненью — пара тысяч лет,
А мы с вами все-таки по кельям.
Келья ныне — личный кабинет.

И живется в коконах и спится.
И кусок за пазухой и нож.
Может, в клетках не поется птицам
Не с тоски, а с жиру? Не поймешь.

О другом я. Тьма сегодня смелых
Скалить пасть на тот и этот свет.
Спорить с Богом — правильное дело.
Он горячих любит. На обед.

И, конечно, по боку науки,
Только бы лучинкой подымить.
Но при чем тут матерные звуки?
И с веками рвущаяся нить?

Я согласен: прошлое не сила,
Давность лет теперь не аргумент.
В моде буйство. А иначе — вилы.
И болезных выросший процент.

Жаль Христа. Но не из тех историй
От Матфея, Марка и Луки,
Кто гвоздил, тот нахлебался горя —
Подросли иные чудаки.

Ну плеваться в небо с колокольни,
На дорогу прыгать из куста.
( Хорошо, из моды вышли колья!)
Жаль, по-человечески Христа.

Пусть висит на крестике. Иль ходит
Где-то там, по мягким облакам…
Кто хитрит — по наглой рыжей морде,
Кто быкует — да спасется сам.

И напишет новые скрижали,
Раз уж силы духа разъедрит
Чересчур, чтоб просто снять сандалии
У Того, Кто этим миром сыт.

Не с Него сдирать седьмую кожу,
Вить веревки из последних жил…
Зря вы так. И я, конечно, тоже.
Третий короб кривды насорил.