Баллада о новом Икаре

До смешного мне лет было мало,
Толком я и ходить не умел,
Но на небо глазами Икара
Я уже вожделенно смотрел.

Все, что ввысь поднималось, летало,
Хоть наполненный гелием шар,
Неизменно меня восхищало,
И бросало от зависти в жар.

Часто детские наши мечтанья
Остаются навеки мечтой,
Но мое не исчезло призванье,
И дружу я теперь с высотой.

На Чукотке стремительной птицей
Я бросался на чум с высоты,
Чтоб успеть, чтоб доставить в больницу
Жизнь чужую, чужие мечты.

Я за долгие годы сроднился
С вертолетом, чей вышел ресурс,
Но по первому зову садился,
И ложился на заданный курс…

Снова вызов мне – чукча болеет.
Человек. Он для вас анекдот.
Ждет и верит, что сдюжу, успею,
Только вряд ли он доживет.

Почему я до времени знаю?
Интуиция, опыт, судьба.
Но, однако, я все выжимаю
Из парящего в небе «гроба».

И добился, – сломалась вдруг лопасть
У винта, что крутиться устал.
Я безропотно падаю в пропасть,
Я теперь настоящий Икар.

Впрочем, нет! Никакого сравненья!
От гордыни своей он упал,
Ну, а я, десять лет до паденья,
Помогал, защищал и спасал…

И – удар! Я не чувствую боли,
Да и жизнь никуда не ушла,
Снова в небе я, снова на воле,
Снова служба меня позвала.

Узнаю этот край; подо мною
Проплывает знакомый пейзаж…
Только стал я теперь стрекозою.
А, быть может, все это мираж?

Вот ко мне настоящие птицы
Устремились. Хотят закусить,
Ну придется теперь покрутиться,
Чтоб заставить себя позабыть.

Заложил я вираж, да и в штопор,
И до цели на полном ходу.
Накось вам! Вертолетчика слопать –
Это, братцы, себе на беду!

Вот на месте я, в чум залетаю,
И шаману сажусь на живот.
Он меня узнает, и кивает:
Настоящий, однако, пилот!