Смерть не так уж красива...

       
       
       ***
       
       Теням не стоит верить.
       Не стоит дорожить,
       Уйдут они с рассветом,
       А мы продолжим жить.
       
       Лисёнок зачарованно следит за ритмично капающими каплями крови, его немного мутит от солоновато-сладкого запаха, но всё он же неотрывно смотрит, как постепенно серебристая крощка разбитого стекла смешиваясь с кровью, образует на полу, переливающееся на солнце цветами радуги, озерцо.
       Он сам ещё до конца не понимает случившиеся, не осознаёт происходящее как реальность, но всё же смотрит: на поверхности озерца начинают проступать неясные очертания, колеблющиеся, словно вечерняя дымка, застывающие лишь на миг, чтоб потом создавать всё новые и новые образы. Тени, похожие на стаю воронов, тени, похожие на борющихся дракона и единорога, тень двуглавой змеи, готовящейся к атаке неведомого врага.
       Тени, тени, тени...
       - И сам я, всего лишь тень, - грустно думается Лисёнку, - тень, что тает с рассветом, тень до которой никому нет дела, тень, которая также легко растает как эти.
       - Нет, не хочу быть тенью, - неожиданно яростной вспышкой рождается мысль, - не хочу уйти бессловесно, пропасть без следа.
       - Жить... Жить. Жить! - зажимает кровоточащие порезы, стараясь не смотреть в бездонное, такое притягательное озеро, набирает дрожащими пальцами номер Кота, срывающимся голосом почти кричит в трубку, - Я Хочу Жить, слышишь?
       - Жди!
       И на другом конце уже лишь гудки.
       
       Лисёнку повезло в тот день - Кот пришёл вовремя.
       
       ***
       Я слышу, как звезда звезде
       С тоскою молвит обо мне.
       Но почему?! Ведь Там - иначе.
       А может... ничего не значит
       Моё стремленье уходить?
       А может... лучше было б жить?
       
       Кристя, наглотавшись таблеток, легла в кровать и стала ждать перехода в другой мир. Этот её категорически не устраивал: девчонки в классе задирали её, не давали проходу; парни вовсе не замечали, что было гораздо обиднее; учителя... на то они и учителя, чтоб допекать ещё больше (ну что они понимают?!).
       Прошло полчаса - ничего. Ещё час - абсолютно ничего.
       Кристя занервничала, ну чего всё так долго тянется? Быстрей бы, быстрей.
       Но вот, наконец, она почувствовала перемены. Тело стало каким-то лёгким и совсем чужим. В сознании стали проносится одним за одним образы: смеющаяся Ленка Норкова, опрокинувшая весь поднос с компотом на неё, беснующийся учитель истории, поставивший первую незаслуженную двойку, устроивший порку отец за эту двойку...
       Здесь всё стало ясно окончательно - задерживаться нечего.
       Кристя погружалась в туман забвения всё глубже... Ощущение лёгкости куда-то пропало... Туман, вязкий, вибрирующий болью и страхом, засасывал всё глубже и глубже. Раздался дикий, нечеловеческий крик, разбудивший последнее воспоминаний: теплые, нежные руки, пахнущие морем и цветами, гладили, успокаивая; обнимали, защищая от всех тревог и забот.
       Это была мама.
       Мама.
       Кристи отчаянно захотелось назад, в мир, полный проблем и непонимания.
       Снова крик...далёкий, почти нереальный.
       Всё вокруг закружилось, непонятно откуда взявшийся свет слепил глаза, головная боль усилилась, мир покачнулся ещё раз и замер - её тошнило.
       Кто-то стоял рядом, поддерживая, не давая упасть. Не смотря на тяжёлый запах, Кристя чувствовала запах моря и цветов - мама была рядом...
       
       Любая мать скажет, что чувствует сердцем беду, случившуюся с её ребёнком. Хочется просто сказать спасибо за то, что они есть у нас, за то, что приходят вовремя, любящие и готовые помочь.