Не будет Парижа, рассвета в объятьях.
Тяжел и недвижим поток бесполезный
Воды и столетий. Моих алых платьев
Не будет в помине. Мне в них слишком тесно.
Прости, но не будет далеких германий.
Вкус губ отравляет своим беспределом.
Я все поцелуи, как листья,- в гербарий,
Чтоб после достать и прикладывать к телу.
И кто-то закажет два раза по двести,
И мир упадет на его чистый столик.
Останется небо, беспомощный крестик –
Венеры Милосской фантомные боли.
Останутся фразы. Они для театра.
Заботливый ветер ладони остудит
И даже оставит улыбку на завтра.
Но завтра не будет. Но Завтра не будет…
Здравствуйте дорогая, незнакомая Катя Солдатенко. Вы меня не знаете, но это неважно. Я воспользовался страницей моего знакомого, потому, что мне больно на него смотреть…он исхудал, не бреется, почти не ест и каждую свободную минуту открывает Ваше совместное с Домом Астрели произведение «Дом. Катя, Астрель и Луна. вынос мозга» смотрит в экран, в надежде увидеть продолжение, затем разочарованно и горестно вздыхает и скупая мужская слеза течет по его небритой щеке. А через пять минут, он вновь бросается к монитору и так весь день. Фактически, мы его друзья теряем человека. Дорогая, незнакомая Катя Солдатенко. Я очень Вас прошу, дописать наконец свою сказку. Больше писать не могу, слышу его шаги, он вновь бежит к компьютеру. До свидания дорогая Катя. Жду ответа - как соловей лета. Пришлите мне его пожалуйста со своей фотокарточкой…
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.