Баллада об отце

Моему отцу, Жилинскому Владимиру, урождённому Феликсу Бельману, посвящается…

« Сын за отца не отвечает» -
Так говорит закон негласный,
Но есть клеймо. Им отмечали
Детей репрессий, понапрасну.

Отец мой был совсем ребёнком,
Когда приехали за дедом.
И с обвиненьем – «Враг народа»
Исчез мой дедушка бесследно.

Ни уговоры, ни расспросы
Не дали точного ответа.
Сказали лишь: «Велись допросы
И увезли его, наверно…»

Порою дети так жестоки –
Вчера ещё в футбол играли,
А нынче «Сын врага народа»
Уже мальчишку называли.

Скажите, в чем повинен Феликс?
В том, что отец родился в Польше?
Что был директором музея
И коммунистом был дотошным?!

Ему прохода не давали
Ни взрослые, ни ребятишки
И взгляды гневные бросали
Во след невинному мальчишке.

Сжималось детское сердечко -
Вчера желанный, стал изгоем…
Решил бежать, искать местечко
Среди чужих и незнакомых.

Так очутился он в приюте,
Где обогрели, накормили
И в минимальном, но уюте
Его заботой окружили.

И всё уже нормально, вроде
Но страх за имя сердце гложет.
Так мальчик Феликс стал Володей,
Сменив в анкете всё, что можно.

Потом… война и он, мальчонка,
Оружие делал и снаряды
И у станка, в углу, тихонько
Порой дремал, с другими рядом.

Шли годы, много изменилось.
Мальчишка вырос, стал военным,
Служил, женился, я родилась…
Лишь имя было неизменным.

Оно его частицей стало.
Он с ним прошёл огонь и воду.
Был верным другом, мужем, братом…
Но жизнь свои диктует ноты.

Наверно так угодно Богу,
Что лучшие уходят рано.
Пройдя всего лишь полдороги,
Ушёл отец… Осталась рана,

Что не затянется с годами…
И только память сердце греет.
Всю жизнь, прожив Володей с нами,
В душе он оставался Феликс.

Два имени в судьбе нелёгкой
Соединились воедино.
Ребёнок – Фелька, взрослый – Вовка
Уже никак неразделимы.

И после смерти, на могиле
Для двух имён хватило места –
Вверху написано – Владимир,
А рядом – урождённый Феликс.