В лесу в июне

Две колеи как будто незаметно
С опушки в лес стремятся улизнуть,
Свернули влево за кустами бересклета,
И поглотила их в момент лесная жуть.

Но шаг за шагом, дальше в чащу углубляясь,
Едва заметная дорога всё ж видна,
Не торопясь, по ней я медленно спускаюсь
В овраг глубокий, он как будто бы без дна.

Ан нет! Овраг отнюдь не бесконечен,
По дну ручей с прохладною водой,
Проворен он, студён и быстротечен,
На дне его песок и перегной.

Вот в воду падают ольховые серёжки,
И их течение несёт, петляя вниз.
А над поверхностью воды ютятся мошки,
И над осокой запах сырости повис.

Три почерневших брёвнышка осины
Для перехода вдоль течения, правей…
И пара серых валунов видны из тины,
У края мелкой заводи в траве.

На них роятся бабочки – подружки,
Весёлой стайкой хороводятся вокруг,
И где-то рядом счёт ведут кукушки
В разноголосице дневной лесных пичуг.

Тетёрка может, иль иная птица
Испуганно вспорхнула из травы.
Жара в лесу, и хочется умыться,
Но не дадут остановиться комары.

Отмахиваюсь веточкой берёзы,
Овраг с ручьем остались за спиной.
Снуют в горячем воздухе стрекозы,
Фырчащим звуком прямо предо мной.

Цветы в мой рост белоголового аниса,
Играет с солнцем фиолетовый люпин,
А под ногами толь душица, толь мелиса
И вдоль обочины шиповник и жасмин.

Всё выше, выше сосны великаны,
Над ними неба синь и облака,
Стволы их - струны, без малейшего изъяна,
Пошли б на мачты каравелл наверняка.

На пне замшелом сединой лишайник пегий,
То будет северная сторона скорей.
Над ним у ёлки свежие побеги,
Намного старых веток зеленей.

А на прогалинах, где солнца больше сталось
Цветут ромашки непорочной белизны,
И колокольчики лесные замечтались
Под лёгкой сенью терпкой бузины.

Рябина тонкая дугой согнулась криво,
Так ветер постарался озорной,
С знакомым запахом вокруг ней крапива,
И жжёт, случайно тронь её рукой.

Вот среди сосен в сладостном покое
Растут случайных несколько дубков,
Я взгляд бросаю по опавшей хвое,
Но видно рано, нет ещё грибов.

И ягод нет, цветёт лишь земляника
На солнечных полянах, где пырей,
А глубже в чаще прячется брусника,
Там где в низине место посырей.

Кусты орешника согнули в дуги спины,
Их веток с листьями касается трава,
И между ними нити паутины
Натянуты как лука тетива.

Вот сломлена, огромна лесина,
Быть может, молния ударила в грозу
В неё. И рвано - смоляная древесина
Роняет грустную янтарную слезу.

Дотронешься – слипаются лодыжки,
Хоть слой коры потрескался, обмяк.
Но ей на смену, прорастая шишки,
Дают еловый дружный молодняк.

Через листву просвет. Что там поляна?
Далече…, не дотянешься рукой.
А…, это, видно, старая деляна,
Поросшая берёзкой и ольхой.

Иван да Марья, тут вот листики шалфея,
Здесь чистотел…, колючка - молочай,
Вот слепота куриная желтеет,
Аир там, лопухи и Иван-чай.

Не слышно шума крон в лесу без ветра,
Его картинки я не торопясь листал,
Так «отмахал» примерно десять километров,
И, в общем-то, нисколько не устал.

Мне дарит лес спокойствие и негу,
И льёт на душу сладостный елей,
Стремлюсь туда я, как к родному брегу,
И нету места на земле его милей.

19.06.2008