Разговор

Шум на базаре – торгует народ,
Пыхтят Самовары – праздник идёт.
Кричат зазывалы, в бубены бьют,
А между ними дети снуют.

Всё вокруг блещет, сияет огнём,
С мёдом прилавки, лотки с лоскутом,
Щёки румяные солнцем горят,
Пир на весь мир – покупайте наряд.

Коль звон серебра в кошеле у тебя,
Ты будешь обут, сыт, при шапке и пьян.
Плати, не жалей – раз всего лишь живём.
Ста жизней не будет – помрём, так помрём.

Хотел я уж было что-то купить,
Между торговцев в рядах походить,
Но тут я увидел у площади храм,
Никто из людей не подходит к вратам.

Пошёл я ко храму – там кто-то стоял,
Был в пыльных одеждах и тихо стонал.
К нему подошёл я – коснулся рукой: –
«Кто ты – человече – мне лик свой открой?»

С главою покрытой ко вратам приник,
Стоял, еле-еле качаясь, старик.
Ко мне обернулся – и я обомлел,
Юноша светлый в глаза мне смотрел.

Плечи тряслись – слёзы лились ручьём,
Вместо одежды – лохмотья на нём.
К вратам приложился, стоит чуть живой: –
«Кто ты – человече – что случилось с тобой?»

«Я – Ангел сей Церкви, стою возле Врат.
Внутри Храма пусто – развалины, смрад,
Иконы разбиты и снят с них оклад.
На стенах Святые безглазы стоят.

Кругом запустенье – померк в Храме свет,
Набаты безгласы – языков в них нет.
Не блещут уж маковки – купол раскрыт,
Лишь совы хохочут, да филин кричит.

Кресты не сияют над солнца лучами,
Их чернь растащила под солнца лучами.
Разрушен, разграблен Пречистый сей Храм,
Забыта дорога к Его Алтарям».

Но что ж Ты не кликнешь с базара людей,
Чтоб не было скрипа закрытых дверей,
Чтоб звон колокольный лился с высоты,
Чтоб солнце лучом обнимало кресты.

Чтоб в Храме опять пахло миром и воском,
Иконы чтоб жили – смывши наносы,
Чтоб зал осветился сияньем свечей,
И не было в Нём богохульных речей.

Молитва чтоб Свету подобно лилась,
Чтоб Жизнь воссияла, а смерть унеслась,
Чтоб с гневом пришедший – в Смиреньи ушёл».
На Ангельском Лике лишь боль я нашёл.

«Торговцы не слышат Призывы Отца,
Звон медяков заглушает Сердца.
Набить бы карманы, набрать себе снедь,
Шапку соболью с тулупом надеть.

Напиться вина, до упада плясать,
Старым да малым хулу посылать».
И понял тут я – что рваны одежды –
Хула, поношенье, утеря надежды.

Покрыта Глава, Лик опущен к земле,
Лишь листья лежат на поблекшей траве,
Их ветер порывом относит к огню.
Сотня других ждёт уж участь свою.

Порывы, крутя, поднимают листву,
Снова и снова к огню их несут.
«Но, что ж – веселится и пляшет народ.
Кричит, дескать, праздник великий грядёт».

«Не праздник – беда приближается к ним,
В которой как лист все сгорят как один.
Но Глас им не слышен от звона монет,
Глаза их пусты, в них уж Разум померк».

Порыв неожиданно вдруг налетел,
На Ангеле рваны одежды поддел,
Сноп Света Прорвался, поднявшись до туч,
Меж ними Слился с Ним незримый мной Луч.

Он Всё Осветил, всех Собою Пронзив,
И жутко мне стало при виде всех их.
Лёд, чёрные камни, сердца не стучат,
Глаза их багровы – как угли горят.

Тел нет – только тени, и речь не слышна,
Лишь смрад да рычанье – сплошная стена.
Не видно просвета меж чёрных тех тел.
От этой картинки я вновь обомлел.

Вновь тучи сгустились, ушёл в небо Свет,
И Ангел не в Белы Одежды одет.
Стоит Он и смотрит на эту толпу,
В Глазах Чистых, Детских, я вижу мольбу.

Молнии блещут, и бьёт в небе гром,
Всё цветом багровым сверкает кругом.
А толпы в неистовой пляске сплелись,
И голоса в вое диком слились.

Громы сильнее – уж молнии тут,
Сейчас их настигнут, как листья сожгут.
«Опомнитесь люди, что с Вами стряслось?!
Откуда в вас мерзкого столько взялось?!

Оставьте вы оргии, пляски зверей,
Взгляните – в вас нет ничего от людей.
В грязи вы валяетесь будто бы скот,
Что с вами – честной, благородный народ?!

Меж вами лежат поражённые громом,
Кто-то из вас уж цепями прикован.
Разносится пепел ладонью ветров,
Мечи засверкали у ваших голов.

Омойтесь от грязи, очистите взор,
Сотрите с ладоней грязный позор.
Уйдите с болота от мерзких трясин,
Ведь ваши тела состоят не из глин.

Пусть в ваших Сердцах Ручей Жизни журчит,
Чтоб был над землёю Свет Жизни Разлит,
Чтоб тучи растаяли над головой,
Чтоб Полог Небесный Явился Златой.

Придите ко Храму – к Великим Вратам,
Дарующим Вечность Горящим сердцам».
Гулянье чуть смолкло, послышался плач,
Лежащие медленно стали вставать.

И каждый, кто только из тьмы выходил,
В нём лик осветлялся и смрад уходил.
Жесты, движенье, походка и голос
Уже принимали иной – людской образ.

Друг друга поддерживают на Пути,
Чтоб легче им было от мрака идти.
Я вдруг осмотрелся – Ангела нет.
Лишь только над Храмом Сияющий Свет.

В глаза посмотрел я Идущим к Вратам,
В них Свет его Глаз – Он открыл Путь Сердцам.
Врата заскрипели – и в этот же миг
Луч Солнца Сияющий внутрь проник.

И Храм Задышал – в тот же миг воронье
Оставило прежнее место своё.
Алтарь Засверкал – вновь Светильник Зажжён,
Храм возрождается – Будет Жить Он.

Малиновый Звон раздаётся окрест,
На куполе вновь Засиял златый Крест.
Окутанный Солнцем от разных сторон
Храм Мира и Вечности вновь Возрождён.