Комментарии к стихотворениям

АВТОРСКИЕ КОММЕНТАРИИ

ВВЕДЕНИЕ к комментариям

Однажды, когда я читал стихи в кругу близких друзей и по их просьбе стихи комментировал, они мне сказали, что мои комментарии звучат не менее интересно, чем сами стихи. Я довольно быстро понял, что воплощено это в полной мере может быть только в форме видеоприложения к книге, где бы наряду с авторским чтением стихов были бы и устные комментарии к ним. Но и то стало ясным, что комментарии к моим стихотворениям вещь, по-видимому, обязательная. И связано это с тем, что для меня собственные стихотворения, в первую голову, это способ моего индивидуального познания мира. В этом случае, отдельные стихи в стихотворении подобны ступеням, которые ведут меня к поэтическому результату. Но прокладываю эти ступени я исключительно в соответствии с особенностями моего собственного мышления. Менее всего, при этом, думая о том – будет ли это кому-нибудь понятно кроме меня. Однако, в этом случае, не только отдельные ступени моего движения к поэтической истине будут непонятны, но и сам интеллектуально-эмоциональный итог, к которому приводит моё стихотворение. А это уже факт нежелательный, так как сводит коммуникативную составляющую стихотворений к нулю. Не знаю, был ли Данте первым, кто стал сопровождать свои стихотворения пространными комментариями, но А.Блок, побывав в Италии и познакомившись с его творчеством, сопроводил издание своего итальянского цикла в 1912 году подобными пространными комментариями. Я полагаю, что дело не только в особенностях именно моих стихов. Думаю, что возможности поэзии вообще довольно ограничены в точной и однозначной передаче того, что имел в виду автор. И потому, комментарии не помешают большинству поэтических произведений. И лучше, если это будут комментарии самого автора.

Еще и то мне хотелось бы предпослать комментариям, что хотя стихи мною писались на слух – ну разве что количество слогов я старался просчитывать – тем не менее, жажда исследователя, по мере того, как накапливались мои знания по теории стихосложения, заставляла меня обращаться к анализу своих стихотворений. Будучи дипломированным исследователем и, в тоже время, тяготея к искусствам вообще и к поэзии, в частности, я вполне могу различать поэзию, как явление искусства, а теорию стихосложения, как науку, поэзию изучающую. И для меня анализ собственных стихов именно этим и интересен. Я хочу понять: каким техническим образом обеспечивается звучание моих стихов? Поэтому, я и решил в комментариях к стихотворениям размещать и анализ их стихосложения. Это тем более интересным было для меня потому, что, читая стихи других авторов, и неминуемо заимствуя у них, я теперь с наслаждением могу видеть то, из чего произросли, и по каким законам, наукой о поэзии зафиксированным, мои собственные стихотворения. Я постараюсь в минимальной степени пользоваться специальной терминологией, чтобы сделать чтение этих рассуждений доступным и интересным для круга лиц как можно большего. Но чтобы и текст не растягивать излишне я, все же, приведу минимальный список терминов в конце введения.

       Предваряя комментарии графических работ Андрея Братцева, я хотел бы высказать несколько общих соображений.
       Есть сторонники того, что художественное произведение – и живопись в том числе – должны говорить сами за себя. И комментарии им не нужны. А если нужны – значит это недостаточно хорошее произведение искусства.
       Что я могу сказать по поводу этой точки зрения? Только то, что я с ней не согласен. Ибо я уверен, что если слушателю, незнакомому с «Полетом шмеля» дать это произведение прослушать, то он, скорее всего – и то если живет на далеком Севере – скажет, что это кружит вьюга. А вот житель нашей столицы, где уже забыли, что такое вьюга, скорее всего, склонится к тому, что произведение посвящено электродрели. И только название произведения расставит точки над i.

Но название произведения – это уже комментарий. В случае «Полета шмеля» - произведения вполне тяготеющего к фотографической функции искусства – названия вполне достаточно. Но более сложные вопросы, попавшие в поле зрения автора, не столь легко сделать воспринимаемыми сторонним зрителем в соответствии с авторским видением. В этом случае, комментарий автора, как мне представляется, может быть и необходимой и органичной частью его произведения.
       Давно зная Андрея, я возьму на себя бремя комментариев к его работам, выступая в качестве, информированного автором, зрителя.

Список необходимых терминов

Силлабическое стихотворение – стихотворение, в котором учитывается количество слогов в отдельных стихах (строках).
Тоническое стихотворение – стихотворение, в котором учитывается расстановка ударений по отдельным слогам
Ямб – размер стихотворения, при котором – в идеальном варианте – под ударением находится каждый второй слог.
Четырехстопный ямб – стихотворение, стихи которого, содержат по четыре слога под ударением – наиболее обычная форма стихотворения с этим размером.
Мужская рифма и мужское окончание стиха (строки) – означает, что стих (строка) заканчивается слогом, находящимся под ударением.
Женская рифма и женское окончание – последний слог безударный.
Дактиль – два безударных слога в конце строки.
Катрены – два начальных четверостишия в сонете.
Терцеты – два трехстишия, завершающие сонет.

Полагаю, что этого запаса терминов будет вполне достаточно для чтения комментариев читателями, не знакомых с теорией стихосложения.



КОММЕНТАРИИ к стихотворениям

Зимний лес (стр. 9)
Написано 10 февраля 1970 г. В г. Бериславе, Херсонской области, Украина
Стихотворение, из числа написанных в школьные годы. Первое, положенное позже на музыку.
Стихосложение: Силлабо-тоническое. Четырехстопный ямб с ударениями на нечетных слогах с опорными 3 и 7 стопами. Чередование мужских и женских рифм – без отступлений.

«Проходят дни – один, один …» (стр. 10)
Написано в ноябре или декабре 1973 г. в Царском Селе
Первое стихотворение, написанное в Царском Селе после перевода в Ленинградский сельскохозяйственный институт. Настроение объясняется отсутствием своего круга общения в первые недели на новом месте.
Стихосложение: Силлабо-тоническое. Практически идеальный четырёхстопный ямб, с чётким чередованием мужских и женских рифм

«Зачем удивляться себе, мой друг?» (стр. 12)
Написано в 1974-1977 г (точная датировка не сохранилась) в Царском Селе во время учебы в институте.
 Если с высоты сегодняшнего возраста и образования оценивать то, что исследует это стихотворение, то надо сказать, что это было ещё интуитивное ощущение того, что сама по себе способность к мышлению есть просто функция человеческого мозга. И важно то, какие интеллектуальные плоды дает эта способность у разных людей.
Стихосложение: Мне техника данного стихотворение представляется очень интересной. Это, безусловно, силлабо-тоника. В первой строфе десятислоговые стихи чередуются с восьмислоговыми с параллельным чередованием мужских и женских рифм. В десятислоговых – опорные ударные 2,5,8 и 10-я слоги, в восьмислоговых – 2,5 и 7-я. Во второй же строфе все рифмы мужские. Схема ударений в основном сохраняется. Небольшие изменения тонически вполне обоснованы.

Лучина (стр. 13)
Написано в декабре 1977 г. С посвящением Олегу Ломакину, с которым мы дружны со школьных лет и поныне.
Написано во время сопровождения в «теплушке» военной техники из Киева в Запорожье. Поездка оказалась настолько интересной, что возникло опасение того, что события её в отсутствии их фиксации на бумаге забудутся.
Стихосложение: Вольный сонет. Схема рифмовки abcb dbeb fgb fgb. То есть, в сонете есть сквозная рифма. При том, что в первом и третьем стихах начальных четверостиший, рифма не используется. Ритмизация силлабо-тоническая, с ударениями на четных слогах с единообразным чередованием мужских и женских окончаний стихов. В катренах чередуются четырехстопные ямбические стихи с трехстопными. В терцетах – все стихи четырехстопные ямбические.

Преддверие весны (стр. 14)
Написано весной 1978 года по месту прохождения срочной службы у деревни Новое Запорожье, Украина.
Моя служба в армии оставляла мне очень много времени для чтения и специального и художественного. В какой-то момент чтение свелось к чтению исключительно художественной литературы. И литературы очень разнородной по времени создания, прежде всего. Это объяснялось спецификой ресурсов сельской библиотеки. Что имело итогом весьма сумбурное состояние ума.
Стихосложение: Сумбур душевный, вполне отразился на особенностях стихосложения. При всем том, что стихотворение в целом довольно ясно ритмизируется классическим ямбом с ударными четными слогами, в нем столько ямбических вариаций в стихах, и по количеству стоп, и по числу и месту выпадающих ударений на четных стопах, смены чередования мужских и женских рифм! Плюс по числу слогов стихи колеблются от шести до тринадцати слогов. Все это вполне подчеркивает душевное бурление технически.


Чудо (моей жене) (стр. 15)
Написано весной 1978 в с. Новое Запорожье
Я не знаю, вкладывал ли А.Блок в понятие Ты, обращенное к своей жене, тот смысл, что образ любимой, живущий в нашей душе это и результат нашего восприятия её. Если нет, то я пошел дальше А.Блока. Хотя уверен: не я один.
Стихосложение: конструктивистское «эс», конечно же, от И.Сельвинского.

К жене (стр. 17)
Написано 1978 г. В г. Запорожье
Такие предчувствия меня терзали в конце моей срочной службы в армии.
Стихосложение: Среди прочитанных в течение службы в армии книг, был и шеститомник Ильи Сельвинского. И стихотворение получилось, по этой причине, насквозь конструктивистским. Начиная с того, что оно, и по развитию темы, и по разбивке является сонетом. И, в то же время, первые два четверостишья являются, так называемой, октиной (одна из любимых форм у молодого И.Сельвинского). Со свойственными ей особенностями рифмовки. Что влечет за собой и прихотливость вязи мужских и женских рифм. Эти особенности рифмовки октины сохраняются и в последних шести стихах сонета. Но в добавление к этой прихотливости рифмовки в октине, два средних стиха из них еще и накрест переплетены двумя парами рифм: муж-уж и людей-идей. Схема рифмовки в целом выглядит следующим образом: abcd dcab ef(g)h (h)g ef, где в скобках, так называемые, внутренние рифмы. Хотя, если вглядеться повнимательнее, то эти "внутренние" рифмы - лишь свернутая в два терцета октина!
       При всем своем конструктивизме стихотворение имеет довольно ясно просматривающуюся силлабо-тоническую схему ритма. При ударных чётных слогах: четырехстопный ямб – проще не бывает! Но и здесь можно обнаружить интересные особенности: если сонет разделить на две части – четверостишья и трехстишья, то каждая из этих частей начинается с трех стоп. Словно низкий старт перед разбегом. Особенно это видно в трехстишьях. Восхождение к эмоциональному пику (к кульминации стихотворения) обеспечивается постепенным увеличением числа слогов в последних шести стихах - от седьмого до десятого стиха - с минимального числа слогов этого стихотворения до 10 и 12 слогов только в этом месте присутствующих в стихотворении. То есть с трёх ударных стоп – до пяти.
       Еще и то необычно для сонета, что вместо требуемого им ясного разрешения эмоционально-интеллектуальной задачи, здесь это и происходит и не происходит. Потому что, вопрос в конце. Сонет остается открытым, незавершенным. Именно поэтому, наверное, декламируя этот сонет – а я это делаю уже более тридцати лет – я всегда добавляю одну и ту же фразу после последнего стиха этого сонета – «Нет, я не гном!». И сонет «успокаивается»!

Развод (стр. 18)
Написано в декабре 1978 года в Бериславе, Украина
Где-то я прочел фразу о том, что многие жены за время срочной службы их мужей успевают полюбить другого человека – и это событие хоть банальное в целом, но от этого не менее драматичное в каждом отдельном случае. Так комментировал это событие автор запомнившейся мне фразы. Мне это пришлось ощутить в полной мере. И тем болезненнее, что у нас уже была дочь Валерия.
К этому стихотворению сделан автограф на основе «рисунка на полях» из рукописи стихотворения.
Стихосложение: В целом четырехстопный ямб. Но все строки с теми или иными отступлениями. И лишь в рефрене «Валера, Люда. Лера, Люда» ритм задается жестко с ударением на каждом четном слоге. Что, думаю, вполне задает иступленную монотонность звучания этих имен в душе. Полагаю, что столь же строгое следование ритму в предпоследней строке задает полную уверенность в ответе на вопрос: забудется или нет.
       Гармонизация звучания стихотворения достигается и за счет своеобразной схемы рифмовки. Обычным образом рифмуются вторые строки строф с четвертой – рефренной строкой. А вот через первые и третьи строки строф проходят самостоятельные сквозные рифмы.
       

Паутинки (Песенка) (стр. 21)
Песенка написана в Сыктывкаре после воссоединения семьи осенью 1980. Какое это было счастье! «Дочурка» разучивала эту песенку и помнит её до сих пор, не помня, правда при этом, что песня принадлежит мне.
Стихосложение: Стихи из двенадцати слогов чередуются со стихами, состоящими из 9 слогов. Исключение составляют последние строки в первой и последней строфе запева. Они из семи слогов. Ямб. Ударения на нечетных слогах. Чередование мужских и женских рифм – без отступлений.

Сонетов треугольник мрачный (стр. 22)
Написано в ноябре 1980 г. в Сыктывкаре
Зарплата в исследовательском институте была очень малой и приходилось подрабатывать. С коллегой по работе – Сергеем Пестовским мы устроились в морг при республиканском управлении судебно-медицинской экспертизы. Точное название должности звучало следующим образом: ночной санитар по приемке трупов. Чтобы не было совсем уж страшно, первую неделю мы приходили друг к другу на дежурство – вдвоем веселее. И все равно я не мог отвязаться от ужаса, причину которого и объяснить то толком не мог. Понимание пришло вместе с первым сонетом – я понял, что боюсь присутствия Смерти.
       Будучи – по определению моего университетского товарища – «безудержным оптимистом», тут я поневоле стал думать о смерти. И меня обуял ужас от осознания того, сколь страшна ранняя – «до срока» – смерть. До того срока, когда ты в жизни мощно врастешь в свое Дело. И тебя в этом деле можно будет длить и длить.
       Выходя утром после дежурства на улицу, я не мог отделаться от ощущения того, что большинство людей отличаются от обитателей «мрачной будки» лишь тем, что передвигают ноги! Столь вялыми бледными и унылыми брели они мимо меня.
       И чертовски хотелось не походить на них. Звенеть! Жить!
       И сделать все, чтобы Смерть не вспомнила обо мне и о моих близких.
       Все эти мысли так или иначе бродили в нашей троице близких по духу и по жизненной ситуации друзей, в которую, кроме меня и Сергея, входил Саша Чалышев. Мы втроем практически в одно время пришли в лабораторию института. Все трое находились в самом начале пути в науку.
       Мы не долго выдержали с Сергеем на этой «подработке». Я ушел через три месяца, Сергей через четыре.
       А через десять лет Сережи не стало. Он дожил лишь до тридцати... И я вновь оказался с ним в этой горестной «будке». Сам вызвался пойти в морг, чтобы одеть там его. Пошел один. Я знал, в каком виде там его могут увидеть родные, близкие и друзья. И не желал этого никому.
       Еще через несколько лет не стало Саши. Ему было всего сорок два года… Рисунок, которым я иллюстрирую автограф сонета, подарен мне Сашей. Насколько я помню, именно тогда, в 1980-м году.
       Так что, к великому моему сожалению я не могу отнести эти сонеты к беспочвенному юношескому кокетству с темой смерти.

Стихосложение: Чем строже стихотворная форма, тем больше возможностей для экспериментирования с ней. Ну, казалось бы: венок сонетов – что может более строго соответствовать моргу? А я в пику – сонетов треугольник!
По размеру вполне ровный четырехстопный ямб. Но на этой обычности я плету столь нравящуюся мне необычность перетекания предложений со строки на строку (из стиха в стих), из одной строфы в другую. Я словно продолжаю положенное венку переплетение концов сонетов переплетением их строф и строк. Поэтому стихотворения становятся и яснее и добавляют удовольствия при созерцании графического рисунка этих переплетений.

Чаепитие со Смертью в морге (стр. 26)
Написано в ноябре 1980 г. В Сыктывкаре.
Инициировано тем же, что и цикл «Сонетов треугольник мрачный». В данном случае, от ужаса перед Смертью – к попытке найти с нею взаимопонимание. Попытка договориться о сроке.
Стихосложение: При всех модуляциях ударений в отдельных стихах – это четырехстопный ямб, с ударениями на нечетных слогах. Так же как и в цикле «Сонетов треугольник мрачный» концовка этого стихотворения вполне добавляет удовольствия, если видеть перед глазами её графическое построение.

Essential (стр. 27)
Написано 12 декабря 1980 г в Сыктывкаре.
       Думаю это стихотворение мое первое прикосновение к теме Дон-Жуана. К моему пониманию этой темы: неограниченность любви к женщине одной женщиной. Любовь, как помощь, в трудную минуту жизни. Как глоток воды. Как тепло. Как легкий порыв ветра, разжигающий пламя затухающей свечи. Такое отношение к женщине – это, по-видимому, не произвольная прихоть, а врожденная данность.
       Позже будут написаны стихотворения «Жалоба Дон-Жуана» и «Ну, и ветер! Налетел!..», в которых я вновь обращаюсь к этой теме. Последнее было написано мною явным эмоциональным и интеллектуальным продолжением данного стихотворения. И потому открывается эпиграфом из него: «Этот ветер так быстротечен!..»
       В настоящее время эти стихотворения существуют во мне единым циклом.
Стихосложение
Сонет. Вольный – без сквозных рифм и без рифм исключительно строгих. Схема рифмовки abab cdcd efe fgg. Такая схема рифмовки в терцетах, по-видимому, одна из тех, которые в наибольшей степени делают рифму слышимой.

Сонет в аэропорту (стр. 29)
Написано 30 декабря в Москве.
Эйфория первых месяцев пребывания в стенах научно-исследовательского института в Сыктывкаре сменилась осознанием того, что я попал не в науку, а в околонаучную ситуацию. Потребуется время, чтобы найти из неё выход. Стихотворение же было написано сразу по осознании этой ситуации. Именно в это время местное театральное общество (ВТО) предложило мне провести вечер памяти Владимира Высоцкого. Близился первый день рождения поэта после его смерти. Я побывал в Москве. Познакомился с фотокопиями газеты «Менестрель», вышедшей в московском клубе самодеятельной песни (КСП) к 40-ка дням после смерти В. Высоцкого. На обратном пути я «застрял» на сутки в аэропорту Домодедово. Задержки самолетов в те годы стали практически обязательными. Ожидание дела жизни и ожидание вылета сплелись в этот сонет.
       В материалах газеты «Менестрель» было и последнее стихотворение В. Высоцкого: «И снизу лед, сверху – маюсь между…». Стихотворение сразу же впечаталось в мою память. Оно и теперь одно из любимейших стихотворений в российской поэзии для меня. Не мудрено, что в сонет, словно губка впитал в себя и образ «пахаря от сохи» и рифму к нему – «стихи».
Стихосложение:
       Этот сонет очень экспрессивный. Производит на меня впечатления плотно накачанного волейбольного мяча. Или же волейболиста прогнувшегося в замахе к нападающему удару и не получившему желанный пас!
       Я думаю, это достигается тем, что после первого четверостишья, начинающего разбег стихотворения с чередующихся мужских и женских рифм, идут более энергичные стихи исключительно с мужскими рифмами. А вот две последние строки – при всей их энергичности – несут, по моим ощущениям определенный отпечаток усталости. И, возможно, это объясняется тем, что эти два последних стиха содержат женскую рифму. Я даже решил отделить эти две строки, что превращает стихотворение в английский сонет. Схема рифмовки abab cdcd cbbc ee. Здесь стоит обратить внимание на то, что третье четверостишье содержит пару рифм из первого и пару из второго четверостиший. Где по звучанию, а где и дословно. И это, на мой взгляд, одна из звуковых особенностей, делающих стихотворение упругим. Как и то, что рифмующиеся окончания второго и четвертого стиха в первой строфе рифмуются и с началом третьего стиха.

«Смолчать, не отвечать ей тем же…» (стр. 30)
Написано в июне 1983 г. В Царском Селе.
Бывает, сегодня тебе говорят: «Хороший. Люблю». А завтра: «Плохой. Не люблю». Так говорит женщина, перед которой ты раскрылся. Окружающие люди в стране нецивилизованной сразу говорят: «Плохой!» В таком окружении оставалось лишь страстно желать, чтобы отношения людей строились хотя бы да основе доброго отношения друг к другу. Когда я писал это стихотворение, я еще не знал, что на земле существуют страны, где люди относятся друг к другу совсем по иному, чем в моей стране.
Была возможность и другого окончания, со строкой «Коли не снять любви с креста». Этот вариант не только единообразной рифмой, но и единообразным количеством слогов шел к своей поэтической истине. И по тексту эта концовка, казалось бы, более понятна. Но я уже тогда, еще интуитивно – и, потому, в стихах – чувствовал судороги социального эксперимента в нашей стране. И об этом хотелось говорить. Это делало стихотворение сложнее, глубже.
Стихосложение: Сонет. Ямб. Схема рифмовки 0a0a 0b0b 0cc ddd.

Предрассветное (стр. 31)
Написано в 1983 году во время краткой поездки в Москву.
Странный рассвет подарила в один из этих дней жизнь. Галки на крыше дома, стоявшего за пустырем, то взлетали, крича, и кружились над домом огромной стаей, то вновь опускались на крышу. И стихотворение, списанное с этого рассвета, получилось таким же странным. Не ясным. Предложения перетекают из стиха в стих так же, как огоньки в домах напротив моего окна зажигались один за другим. Как рассвет растекался.
Стихосложение: В принципе вполне простой размер: ударные четные слоги. Чередуются – вполне упорядоченно – разные по числу слогов и по окончаниям стихи. Но главная техническая особенность этого стихотворения – это перетекающие из стиха в стих предложения. Иногда можно встретить мнение, что это технический недостаток. Я, напротив, считаю это украшением стихотворения. Техническим изыском в поэзии. Чем-то сродни джазовым особенностям развития музыкальной темы. В таких стихах для меня дополнительным наслаждением является следить за графикой стихотворения в момент его декламации.

«Что время клясть? Ведь, я дитя его…» (стр. 32)
Излет социализма. Но об этом еще никто не знает. Поэтому, жизнь в стране казалось невозможной. Я записал в дневнике: «Чем жить, когда жизнь кажется невозможной?» И все же хотелась верить в то, что эта жизнь не пройдет впустую.
Стихосложение: Вполне ясные ударные четные слоги. Сквозная рифма в нечетных строках.

Людмиле Челышевой (стр. 34)
Написано 1 ноября 1984 г. В Царском Селе.
Я не ошибся в своём интуитивном прозрении этой молодой женщины, учившейся в аспирантуре в одном институте мной. Институт этот находится в Царском Селе. Через двадцать – без малого – лет я узнал, что она сначала переехала работать в Москву в головной исследовательский институт страны. А затем она уехала работать в исследовательское учреждение в Англии. При том: она замужем. В семье двое детей. Но! Фамилию – она не сменила!
Стихосложение: Ударение на нечетных слогах. Ямб четырехстопный в большинстве стихов. Даже в стихах с девятью слогами пятая стопа остается неударной. Единственная строка, где девятый слог становится ударной, содержит десять слогов. Но по моим ощущениям она звучит чудесно – в неё вложено шестислоговое слово! И какое?! Артикуляция! Мне уже тогда нравилось укладывать в стихи такие вот слова!

В Царскосельском Саду (стр. 35)
Написано в ноябре 1985 г. в Царском Селе.
Это стихотворение не претендует на пейзажную лирику. Если оно и живописует, то не Царскосельский парк, а мое всегдашнее восхищение им. А бывать мне в нем пришлось великое множество раз.

Плач по картине «Охота на летучих мышей» С посвящением А.Братцеву. (стр. 37)
Написано в 1986 году в Сыктывкаре
Картина написана А.Братцевым для сына к его первой годовщине в 1980 году. Я увидел её много позже – в 1986 году. Стихотворение – непосредственная реакция на картину. С тех пор на моих стенах появилась не одна работа А.Братцева. Но эта – на стене у того, для кого она писалась. На моей стене – лишь постер с неё.
Стихосложение: Эмоциональный напор задается использованием коротких слов, что позволяет при декламации чеканить ударные четные слоги. А в третьем стихе каждой строфы – несущем основное развитие темы – ударно чеканятся все четыре первых слога. Способствует экспрессии стихотворения, по-видимому, и сквозная рифма четных стихов в строфах, и глагольное окончание первых стихов.

«Ну, и ветер! Налетел!..» (стр. 38)
Написано осенью 1986 г в Сыктывкаре.
Это небольшое стихотворение очень значимо для меня. Оно не случайно эпиграфом содержит строку из сонета «Essential», написанного шестью годами раньше. Оно продолжает тему сонета. Тему Дон-Жуана.
Стихосложение: Две строфы и два совершенно разных темпа. Первая – игра ветра. Вполне ясно, полагаю, задается глаголами – пусть и не рифмующимися – в нечетных стихах и зарифмованными четными стихами. И, по-видимому, ямбом с декламационной опорой на третий и пятый слоги. И чередованием семислоговых и восьмислоговых стихов. Все это, полагаю, создает ощущение порывов ветра. Так же как переход во второй строфе на исключительно восьмислоговые стихи с неударными окончаниями позволяет при декламации внести некоторую монотонность в звучание стихов. А явный переход ударения в последнем стихе с первого на второй слог сразу делает этот стих особым. И это не случайно: свеча – цель ветра.

Сеятель (стр. 40)
Написано в конце 1986 г или в начале 1987 г
Нелегким оказался для меня 1986 год. В нём столько всего перемешалось. От высот радости и наслаждения до пропастей несчастия и уныния. Если в тебя посеяли зерна сомнений – как не дать им прорасти?
Стихосложение: Настроение задается очень короткими стихами. Их удлинение на два слога в средине второго четверостишия, по сравнению с остальным регулярным чередованием шести- и пяти слоговых строк, как мне представляется, вполне выделяет эти строки при декламации стихотворения.

Незаконченный сонет (стр. 41)
Написано в 1987 году в Сыктывкаре.
То, что называли с середины 80-х годов «перестройка и гласность» было очень важным для меня. И для очень многих людей моего поколения. Шёл этот процесс демократизации в нашей стране с большими замедлениями. И это очень обескураживало и обескураживает. Начинаешь сомневаться в том, что мы можем сами внутри собственной культуры преодолеть планку – и довольно низкую – уровня нашей цивилизованности.
Стихосложение: Терцеты этого сонета замыкали его на довольно частное событие. Убрав их, я получил, с одной стороны, вполне законченное стихотворение. А, с другой стороны, вопрос сонета остался открытым вне его разрешения в терцетах. Но мне это показалось интересным в качестве поэтического эксперимента – незаконченного сонета. Здесь кстати будет заметить, что незавершенность этого сонета, вполне возможно, инициировала развитие этой темы в другом – тоже весьма нетрадиционном сонете: в «Белом сонете»!
       Изучая собственные стихотворения, очень трудно бывает удержаться, чтобы не внести изменения в них в угоду узаконенным филологией правилам стихосложения. Так, например, не так уж и трудно третий стих удлинить до девяти слогов, «подровняв» его под остальные стихи первой строфы. Но интуитивно я чувствую, что этого делать не стоит. Мне кажется, что в существующем виде, вторая строфа будет еще яснее отличаться от первой более быстрым темпом декламирования, который ей помогает задавать, по моим ощущениям, именно переход на регулярное чередование восьмислоговых и девятислоговых стихов с параллельным чередованием мужских и женских окончаний этих стихов.

Белый сонет (стр. 45)
Написано в 1987 году в Сыктывкаре. Обращение к А.Братцеву.
В этом стихотворении ещё более усиливается интуитивное осознание того, что культура страны, по-видимому, и не требует большего уровня демократических свобод, чем те, что у неё уже есть. И выход видится, казалось бы, иррациональный – бить лбом в непробиваемую стену. Но, может, уже тогда, при кажущейся иррациональности этой логики, интуиция нащупывала иной логически разумный выход – вода камень точит?
У стихотворения есть автограф – рисунок автора. Стихосложение: На мой взгляд, интереснейший конструктивизм: при изначальной требовательности к строгости рифм сонета – к полному отсутствию рифм вообще! При этом жестко сохраняется соответствие требуемым сонетом особенностям развития темы. Стихотворение также гармонизируется довольно четкими ударениями на четных слогах, близким количеством слогов в строках. Со времени написания стихотворения в него внесены некоторые технические изменения. Но и здесь не хотелось бы переусердствовать в угоду появившимся у меня знаниям по теории стихосложения. Пусть теория все же следует за поэзией, а не инициирует и не задает её.

«Как тут докажешь, что ты птица!..» (стр. 47)
Написано 26 апреля 1988 года в Сыктывкаре.
       Это стихотворение связано с весьма драматичным периодом в моей собственной жизни.
       Будучи анализируемым рядом с другими стихотворениями, вполне очевидно, что оно продолжает тему предыдущих двух стихотворений. К тому же, и последующие три – развитие той же темы. И это сегодня позволяет мне говорить, что в этих стихотворениях я – во многом еще интуитивно – осваивал то, что, по-видимому, является содержанием драмы российской интеллигенции.
       Что есть конфликт российского интеллигента? Мне представляется – бесплодность его усилий для него самого. Ибо итоги его трудов – это то, что призвано двигать страну вперед. Россия же – и она в этом не одинока – топчется на месте. И это в лучшем случае. В худшем – она начинает идти по кругу. А это страшно. Так как половина этого круга – это путь назад, в средневековье. И итоги трудов интеллигента остаются не только не востребованными – они отторгаются страной. И весьма болезненно для интеллигента: быть объявленным сумасшедшим – вспомним П.Я.Чадаева – это далеко не предел активного неприятия Россией плодов чад своих.
       И потому вновь – в продолжения образа «Белого сонета» – здесь: «о прутья лбом».
       Сегодня понимание этого вопроса – это и выводы из моих научных изысканий. И они, подтверждая невозможность преодоления Россией своего собственного цивилизационного потолка, в тоже время, указывают на то, что усилия интеллигенции – даже, когда это лбом в стену, лбом о прутья – не напрасны. Ибо я не сомневаюсь в том, что «вода камень точит». И подмывает зарешеченную стену. И она понемногу оседает. Давая возможность конструктивным началам из более развитых цивилизационных образований проникать и трансформировать пространство за стеной. Я надеюсь, что итогом деятельности российской интеллигенции будет полный уход стены под землю. И растворение России в более совершенном цивилизационном образовании.
Стихосложение Я полагаю, что это стихотворение вполне можно считать сонетом. Столь по его правилам идет развитие темы стихотворения.Практически безукоризненная (силлабо-тоническая) ритмизация стихотворения количеством слогов в стихах и ударениями в них. И регулярным чередованием мужских и женских окончаний стихов. Поэтому, даже завершение стихотворения неточной рифмой – почти отсутствием её – не нарушает, на мой взгляд, гармонии его звучания.

«Мне снова душно. Душно!» (стр. 50)
Написано в марте 1989 года в Сыктывкаре.
Тот же образ – лбом в стену. Максимализм молодости: кажется, что все должны чувствовать то же, что и ты. Сегодня я понимаю, что это требование несправедливо: когда движется столь сложное образование, как Россия, не только вперед надобно смотреть. Кто-то должен смотреть и под ноги. И таких, по-видимому, всегда бывает – и быть должно – большинство.
Стихосложение: Силлабо-тоническое стихотворение. Трехстопный ямб.

«Наверное, оставлю я Россию…» (стр. 51)
Написано в 1989 году в Сыктывкаре.
 В этом стихотворении так же, как и в четырех предыдущих, интуитивно прозревается то, что позже станет предметов исследовательских работ: невозможность преодоления цивилизационных данностей своей страны. Это сегодня я отношусь к этому с рассудительностью и человека много более взрослого и много более исследовавшего эту проблему. И продолжающего её исследовать. Время же написания стихотворения – это еще максимализм молодости.

«Как жаль, что ты не видела, как я держался!» (стр. 53)
Дата написания не сохранилась. Скорее всего, в 1989 или в 1990 году.
В этом стихотворении впервые пришло осознание того, что садизм наших палачей это ни следствие приказов свыше. Это наша национальная особенность. И это страшно. Гораздо страшнее, чем все остальные особенности нации вместе взятые: остальные можно пережить.
Потому и тоска, что это не изменить.

Северная элегия (стр. 54)
Написано в 1990 году в Сыктывкаре
В конце моего пребывания в Сыктывкаре - в месте слегка отдаленном от мест «компактного проживания» населения страны, где климат, по моим ощущениям, был угрюм, мое неприятие жизненной ситуации достигло максимального значения. Но крупный порхающий снег этих мест стал для меня одним из ярчайших явлений природы. Мне его очень не хватает в Москве…
Стихосложение: Силлабо-тоническое: четырехстопный ямб. Чередование мужских и женских рифм в строго однотипное.

Жалоба Дон-Жуана (стр. 56)
Написано 28 июля 1988 года в Сыктывкаре.
Читать этот сонет – великое удовольствие! Для автора. Сторонний читатель, даже прослушав декламацию автора, вряд ли сможет сразу же с листа её воспроизвести. Самому же автору, чтение стиха с листа, доставляет допольнительное удовольствие – настолько причудливо построение этого стихотворения. Главное удовольствие для меня при декламации следить в тексте за тем, как перетекают предложения из стиха встих, из строфы в строфу. Любимая мною джазовость течения стихов. Она усиливается и необходимостью декламационных пауз. Скажем, перед словом через (через оранжерейное стекло) чтобы не исказить ударение в этом слове, которое требует, казалось бы, ударение четных слогов в этом стихотворение.
       А если кто-то попытается читать это стихотворение лишь глазами? Беполезно! Оно для этого не предназначено. Хотя, повторюсь, если при декламировании этого стихотворения видеть его графику – это усиливает наслаждение стихотворением.

За окном (Экспромт для Оленьки) (стр. 57)
Написано 26 ноября 1990 года.
Мне представляется, что в этом стихотворении всего один изъян – я не помню: кому оно посвящено. Именно поэтому сохраняю время написания с точностью до минут – вдруг это поможет установить! Я в это верю, тем более, что это единственное стихотворение, в котором я, зачем-то, указал точное – до минут - время его написания.

С.Д. («Да, это «чудные мгновенья…») (стр. 59)
Написано предположительно в 1990 году в Сыктывкаре.
Еще одно стихотворение, посвященное женщине, которую я не помню, несмотря на инициалы. Помню только, что это была женщина, с удивительно лучистыми глазами, вызывавшая во мне радость самим фактом своего существования.
Стихосложение: Вполне обычный четырехстопный ямб очень интересно, по моим ощущениям, разнообразят и удлиненные строки, завершающие первую и последнюю строфу, и – в еще большей степени – отступления от регулярной рифмовки:
abab 0 0ccb ded0 e (0 – не рифмующееся окончание стихов). В стихотворение вплетена точная рифма из стихотворения И.Сельвинского – она же и в эпиграфе стихотворения. А «чудные мгновенья» - это слова, конечно же, из известнейшего стихотворения А.С.Пушкина: «Я помню чудное мгновенье…».

Н.С. («Влеком неведомою силой…») (стр. 60)
Написано в мае 1995 года.
Н.С. случилась в моей жизни явлением, для меня трудно объяснимым. Очень ярким. Очень кратким. Её уход был столь непонятным и болезненным для меня, что некоторое время я стал бояться быть глубоко привязанным к женщине. Стихотворение написано ровно через год после первой встречи. Придя к пруду, я вдруг осознал, что ровно год назад мы плавали здесь в наше первое свидание. Я не так уж и часто бывал у этого пруда. Почему же оказался у него именно в этот день?
Стихосложение: Еще одна загадка: почему стихотворение написано языком не современным. Я не только не стремился к этому – я всячески уходил от этого. Так, первая строка вначале выглядела так: «По волосам, ланитам, шее…». И, надо признать, это более тонически приемлемый вариант. И размер стихов – классический четырехстопный ямб без каких бы то ни было экспериментов, обычно мною столь любимых. Связано ли это как-то с тем, что Н.С. родом из старинного российского города Владимира? И именно с ней я оказался в этом городе впервые. И бродил с нею, и у Успенского, и у Дмитровского соборов. И с нею же плавал в озерце у церкви Покрова на Нерли. Я именно по причине архаичности языка этого стихотворения не хотел включать его в этот сборник. Но я не хочу забыть загадочное и прекрасное появления Н.С. в моей жизни. Загадку, продолжающуюся и в языке стихотворения, посвященного ей.

Светлане (стр. 62)
Написано 25 августа 2004 года.
Светлана, как солнечный крымский день в моей жизни. Иначе и быть не могло. Она была много моложе. Ей ещё только предстояло прожить ту жизнь, которая для меня была уже этапом пройденным. Я не мог, ни себя обречь на повторение уже пережитого, ни Светлану лишить её собственной жизни, заставив жить проблемами для неё преждевременными.
Стихосложение: Октина. Но с очень интересной схемой рифмовки – я называю её веерной. Возможно, кроме меня, её никто не применял. Так как при такой схеме рифмовки трудно уловить рифму в последних двух строках октины. Я преодолел это, как мне представляется, повторив в конце первую строку. Вслед за рифмой и распределение слогов в строках с необходимостью потребовалось веерное, потянув за собой и веерное распределение мужских и женских окончаний стихов. Что касается ударений, то это стихотворение требует при декламации довольно внятной опоры на 4-е и 10-е слоги стихов. И не более этого. Остальные ударения распределяются в соответствии с тем, как они существуют в словах. Это уводит стихи от банальности звучания ямба, ещё и этим подчеркивая небанальность ситуации.


Елена. Май. (стр. 63)
Написано в 1979 году в Бериславе (Украина)
Это стихотворение тематически перекликается со стихотворением «Светлане». Хотя написано много ранее. По-видимому, мое отношение к теме «она молодая – он …зрелый» всегда было однозначным: боязнь лишить женщину собственной юности и молодости. Елене в момент написания стихотворения было лишь семнадцать лет.
Стихосложение: У этого стихотворения есть особенность, которую бы хотелось обсудить. Недавно я с удивлением узнал, что в Москве с некоторых пор проводятся фестивали голосового стиха?! И что это «новое явление» в поэзии, которое «способно привнести в поэзию нечто новое». Я всегда считал поэзию речью звучащей. То есть, звучание стихов я считал первичным. И самодостаточным. Но, по-видимому, уже простое записывание стихов рождает некоторые проблемы. Так, например, в данном стихотворении «вёсен – осень» в графическом своем виде (в записи) скорее всего рифмой не покажутся. Но ведь написал же так в стихотворении автор? А все дело в том, что при звучании ё звучит, как ьо – вьосен – и это делает ударные слоги вполне созвучными. Вторые же слоги в рассматриваемой рифме не под ударением. И при звучании мягкий знак в слове осень несколько скрадывается. Да, безусловно, это не точная рифма. Но при звучании её неточность значительно менее ощутима. Подобная проблема не раз бросается мне в глаза при внимательном анализе своих стихотворений. Но при всем том, что в моих стихотворениях графическое решение зачастую имеет самостоятельное эстетическое значение, всегда следует помнить, что это, прежде всего, записанная звучащая речь. И звучащая по правилам речи, а не письма. Мы записываем Москва, но говорим то – Масква

О.К. («Как трудно в музыке играть развитие…») (стр. 65)
Написано в 2005 году в Москве.
Идея этого стихотворения уже проступала, хоть и не ясно ещё, в некоторых более ранних стихотворениях. Здесь она прозвучала более ясно: не должна быть жизнь постоянным повторением того, что уже происходило с тобой. Надо двигаться дальше. И вперёд.
Стихосложение: Насколько я знаю терминологию теории стихосложения, это стихотворение следует отнести к свободным стихам.

Моя Незнакомка (стр. 66)
Написано 7 апреля 2004 года
Я не уверен, что название точно передает идею стихотворения. Для меня понимание образа Незнакомки выросло из однажды прочитанной фразы о Незнакомке у А.Блока. Как о символе того, что каждый из нас стремится идеале найти в женщине. Именно в идеале – и, потому, всегда недостижимом. Если вернуться к стихотворению: женщина, которая лучше и дальше видит, когда ты рядом с тобой. Интеллектуальная близость. Это, действительно, то, что очень значимо для меня в моей Незнакомке.

Н.Я.Якушевой (стр. 68)
Написано в марте 2006 года.
И через два года после разрыва со своей второй женой, когда было написано это стихотворение, и до сих пор, я не могу расставить все точки над i, в объяснении причин, приведших к этому разрыву. Идея, что еще не всё в отношениях людей может быть объяснено логически – это вплетение приёмов научного мышления в канву мышления поэтического. Надеюсь, вплетение для поэзии конструктивное.
Стихосложение: Четырехстопный ямб. Сонет. В катренах чередование дактилических (два безударных слога в конце строк) и мужских окончаний стихов. Схема рифмовки abab cdcd efg efg.

«Хоть башню строю не слоновьей кости…» (стр. 69)
Написано в 2005 году в Москве.
Чем дальше мы идем по пути познания, тем меньше попутчиков у нас остается. Если у этой мысли нет автора, значит, её придумал я.
Стихосложение: Это четверостишие моя гордость. В нем я уложил два пятислоговых слова! Особенно греет душу – гарантирует.

«Стоят волшебные погоды!..» (стр. 71)
Написано 28 февраля 2005 года.
Я вышел из метро под крупный снег мягко и несуетливо летевший с неба. Крупный снег – моя радость со времен проживания на Севере. И такая благость наполнила душу…

Лето моё (стр. 72)
Написано 31 июля 2007 года в Подмосковье на даче Ю.А.Бесхлебнова.
 По разнице в возрасте и по стечению ряда обстоятельств отношение хозяина дачи ко мне вполне отцовское.
Лето на даче! Тут особые комментарии нужны лишь к тому, что лето на даче в 55 лет – это …
 Это еще и лето жизни. Я с наслаждением проживаю его дни.

«Надеюсь, что был легким ветром…» (стр. 73)
Написано в 2005 году в Москве.
Когда в стихах ушедшего поэта, мы находим стихи о его собственной смерти, нас пронзает чувство горечи потери и удивления тем, насколько ясно поэт осознавал свою посмертную судьбу. Когда же нам на глаза попадаются стихи о собственной смерти у автора здравствующего, нам это, скорее всего, покажется пошлостью. Игрой на «жалостливой» теме.
Но написать то о своей смерти после сего печального события нельзя?!


             ВПЕРЁД: Комментарии к графике   http://www.stihi.ru/cgi-bin/login/page.pl
             Назад:  В начало: "ПРЕДИСЛОВИЕ"   http://www.stihi.ru/2008/06/16/812