Турчонок с зелеными глазами

Проходя мимо остановки, вижу его класс. И его самого. Вцепляюсь в подружек мертвой хваткой: «Какого черта тут делает их класс? Они же на час позже едут!» Сажусь в трамвай и…

…Год назад мы так же ехали на каток. Наш класс, только люди были рядом немного другие. Наверняка ехал еще кто-то, но я тогда была совсем недолго в этой школе, и поэтому никого не запомнила. Только одного мальчишку запомнила. Из-за необычного имени – Хусейн. Он шел впереди в своей белой шапочке и белой куртке, постоянно оборачивался и пытался повторить то, что я только что сказала на русском. Я злилась и ругалась на него, а ругательства он понимал. И ругал меня в ответ. Так состоялось наше с ним знакомство. Мы не любили друг друга, просто не переваривали на дух. Я со злой усмешкой называла его Садам Хусейн, а он… Он или корчил мне рожи, или обругивал всеми известными ему русскими матами.
Наступила весна… Зеленели деревья, солнышко пригревало землю… А в нашей школе устроили футбольный турнир. На этом самом турнире нам с ним было суждено помириться. На следующий день это чудо, придя в школу, не сказало привычное «Дура, отойди», а мило улыбнулось. Я даже сама этому удивилась. Собственно, у меня к нему неприязнь тоже пропала, я улыбнулась ему в ответ. Так закончилась наша вражда. И началась дружба.
Как-то раз у нас с его классом совпало окончание уроков. Как сейчас помню, это был понедельник. Я собиралась забежать в Интернет-кафе. Итак, мы огромной толпой шли по главной улице города. Хусейн постоянно оборачивался, смотрел на меня, улыбался. Иногда болтал что-то по-турецки. И вот мне пора сворачивать в кафе. Я остановилась и попрощалась с каждым. Последним подала руку Хусейну. Он посмотрел на меня своими зелеными глазами, крепко сжал руку: «Иди». «Пусти меня», - улыбнулась я. «Нет», - он не отпускал. Я пыталась вырваться, но он крепко сжал мою руку и с улыбкой продолжал смотреть в мои глаза. А потом отпустил: «До завтра…» «До завтра».
Лето… Жара… Вся школа спасается от духоты в бассейне. Мы с девчонками не были исключением. Хусейн тоже. Как я потом узнала, это был его День Рождения. 20 июня. Мы стояли с ним в стороне, болтали, брызгали друг на друга водой, смеялись… Помню, делала ему массаж. А он возмутился: «Нет, ты не так делаешь! Давай я покажу!» У него это хорошо получалось. Гораздо лучше, чем у меня. Теперь и не вспомню, что такого он тогда сделал, что я вспылила и сказала: «Боже мой, да оставь ты меня в покое!» Он… Он оставил. В этот же день начался мой, так сказать, роман с Фабио…

Через три дня после его Дня Рождения… Самый ужасный день… Я пришла в школу… И все смотрели на меня так, словно я была самой последней шлюхой на планете Земля. Было тяжело. Я села на камень и попыталась выдавить улыбку. Внезапно подошел Хусейн. Сел рядом и положил свою голову мне на плечо. Господи, как же была важна его поддержка в тот момент! Мимо проходила итальянка из класса Фабио. Она небрежно бросила: «Хусейн, ты самый больной идиот на свете!» А он… Даже не пошевелился. Остался сидеть рядом. Но… Они с ней были тогда в одном классе… Не знаю, что она рассказала, но на следующий день… Он посмотрел таким взглядом, что захотелось умереть. Через неделю я не выдержала, подошла первой: «Ты злишься на меня?» «Да». «А что я тебе сделала?» - нервы были на пределе. «Ты мне больно сделала». «Я? Где?» - я тогда просто не контролировала свои эмоции. «Здесь», - показывая на сердце, ответил он. У меня выступили слезы, я опустила голову: «Извини…» Остаток учебного года прошел терпимо. Почти вся школа ненавидела меня, но Хусейн… Он поддерживал. Поддерживал тем, что разговаривал со мной, что не обращал внимания на все эти слухи.

Каникулы пролетели быстро. Мы увиделись лишь два раза, да и то мельком. Зато в сентябре… Снова школа. Фабио уже не учился с нами, поэтому ничто даже не напоминало о том, что пару-тройку месяцев назад меня здесь просто ненавидели. Никто не напоминал о Фабио. Кроме Хусейна. Набирали хор из двух классов – нужно было исполнить две песни на каком-то празднике. Мы оба попали в этот хор. Сидели в музыкальной комнате, репетировали, а он то и дело поворачивался ко мне и с ехидной улыбкой говорил: «ФАААБИИИОООО!!!» Я старалась не обращать внимания, но это плохо получалось. В итоге я не выдержала, сильно повысила голос: «Да пошел ты со своим Фабио! Его больше здесь нет!» Наверное, ошарашены были все. И больше всего сам Хусейн. Но он перестал напоминать о том итальянце, наоборот, он стал поддерживать меня в каких-то моментах. И вот этот праздник. Стоим в центре города, это чудо крутится недалеко от меня. Сели в трамвай – ехать нужно было в соседний город. Мы весело болтали с подружками, как вдруг мне под нос сунули какую-то фотографию: «Смотри! Это я в детстве!» Я рассмеялась – его невозможно было узнать. Попросила посмотреть его кошелек, он охотно отдал его… Когда мы приехали на праздник… Нас завели в какую-то явно тесную для 15-20 человек комнату, показали, где туалет, дали каких-то сладостей и сказали ждать своей очереди. Это чудо уселось в кресло, подкатилось ко мне – а я сидела на столе – и предложило пирожное. Вскоре зашла наша классная руководительница: «Пойдемте, вы хоть поедите нормально!» Мы зашли в шатер, взяли воду, стаканы и тарелки. Заняли места и пошли смотреть, чем же нас собираются кормить. Макароны с каким-то соусом и сыром. Ну что ж, приходилось довольствоваться этим. Хусейн сидел за соседним столом, но потом пересел ко мне. Начал о чем-то болтать, приобнял… Сашка тогда еще фотографию сделала, мы рядом с ним сидим, щека к щеке… Смешная такая фотография… Мы все время рядом проводили. Выступили неплохо, особенно для первого раза. Сразу же после выступления нужно было идти на остановку, чтобы не пропустить трамвай. Был вечер, темнело, холодало. Мы шли рядом, потом я ушла немного вперед. Переходила мост… На мгновение остановилась… Река, вдалеке огни города, отражающиеся в воде… И вдруг Хусейн подходит сзади и обнимает меня… А я поворачиваюсь… Впервые после той истории с итальянцем я счастливо улыбнулась ему. Один из самых прекрасных моментов в моей жизни… В трамвае ехали друг напротив друга, а когда нужно было выходить, он встал и подал мне руку. Мы пошли гулять по городу. На следующее утро в школу, а нам все равно. Шли по центру обнявшись… Когда я пришла домой, отец очень удивился, увидев меня такой счастливой…

Время шло, у нас с ним все было по-старому. Даже тот октябрьский вечер стал казаться сказкой, которая приснилась. И вот на первой неделе после каникул нам впервые за учебный год ставят только третий и четвертый уроки. После третьего урока большая перемена. Хусейн уже стоит с сумкой. Я прохожу мимо: «А у вас уже уроки закончились что ли?» «Ну да» «Повезло, а у нас еще один» Школа закончилась. Я выхожу в школьный двор… А там сидит он. Народ разошелся, я подошла к нему, чтобы попрощаться. И осталась стоять рядом. Он обнял меня, потом сел на камень и попросил сесть к нему на колени… Так смешно все было! А потом мы стоим, обнимаемся с ним… Такие счастливые!.. И все же мне нужно было идти на работу. В понедельник мы встретились на паузе. Я что-то хотела сказать ему, но… Мы посмотрели друг другу в глаза и разразились смехом.

Все опять вернулось на круги своя. Но в один далеко не прекрасный день мы поругались. Из-за мелочи, но серьезно. Он больше не здоровался, не подходил ко мне, не разговаривал. И тогда я поняла, что влюбилась. Ну да – типичная я – сначала потерять, а потом осознать всю ценность потерянного. Было нелегко. А тут еще вдобавок ко всему он стал проводить все время со своей одноклассницей. Ни к кому не подходил, даже в футбол перестал играть, постоянно с ней ходил. Трудно описать, что я тогда пережила. На глазах были слезы, а я делала вид, что мне весело. Однажды он проходил мимо меня, а я в тот момент что-то громко сказала. Он повернулся, посмотрел на меня впервые за несколько недель… Но лучше бы он этого не делал. Во взгляде читалось… Не ненависть, а… То ли равнодушие, то ли скрытая обида. Я еле сдержала слезы. Спасало то, что я начала писать стихи. В них и выливалась вся обида, злость и непонимание ситуации. Но все должно было измениться.
Уже после Нового года их класс делал практику. Две недели их не было в школе. А когда они вернулись… Я старалась держаться в стороне, просто наблюдала. Он снова стал играть в футбол на каждой перемене, эта одноклассница проходила мимо него, а он… Казалось, что ему было все равно. И однажды после школы он снова попрощался со мной. Крепко сжал руку, посмотрел в глаза и отпустил. Я была… Рада – мало сказать. С тех пор он подходил на каждой паузе, что-нибудь говорил, делал, иногда просто смотрел в глаза. И я была счастлива. От одного лишь взгляда. Приближался День Святого Валентина. Я долго и упорно печатала валентинки, искала тексты к ним. Ему… Ему я подарила валентинку с моей самой любимой картинкой – море, песок, а на песке нарисовано сердце. И сзади написала: «Любовь – это когда одно нежное прикосновение говорит больше, чем тысячи слов».

14 февраля. Пауза. Я уже всем раздала валентинки. Только он оставался. Казалось, что сердце разорвется от волнения. Я глубоко вздохнула. Подошла к нему: «Хусейн… Это тебе…» И протянула валентинку и стеклянное сердечко. Он удивленно посмотрел на меня: «Спасибо». Я улыбнулась и отошла. Сердце бешено колотилось…

На следующий день… У нас закончилась школа. В одно время с ним. Накрапывал дождик. Я подошла к нему: «Приветик! Я вот фотографию с тобой сделать хочу…» Мы сделали несколько фотографий и зашли в фойе. Там сидели мои знакомые, делали уроки. Я взяла книжку, открыла, начала читать, а потом подошла и в шутку ударила Хусейна. Потом еще раз ударила. Он так смешно попытался сделать вид, что разозлился. Снял портфель. Очередной удар. Снял куртку. Снова удар. Снял шапку. Опять удар. Он выхватывает книжку и поднимает меня на руки. Визг на всю школу. Мой. Мы просидели в фойе около часа. Фотографии до сих пор напоминают мне о том дне. Как мы сидели, смеялись, как он опять попросил сесть к нему на колени… Как мы потом вышли из школы и пошли по городу. По центру… Рядом, обнявшись. И непрерывно разговаривали. Он проводил меня до дома…

Одна из моих любимых песен – My heart will go on. Под нее очень хорошо получается танцевать… И не только.

На следующий день… Мы встретились взглядами и опять рассмеялись. Я поняла, что больше не смогу спокойно жить без его зеленых глаз…

И вот я сижу в трамвае. Впереди – ледовый каток, на котором Хусейн пару раз легонько врежется в меня, а потом мы будем сидеть с ним на полу и разговаривать. Впереди очередной футбольный турнир, на котором он будет играть, а я буду болеть за его класс. Впереди лето, и его День Рождения, и бассейн, тот самый бассейн, и наши плесканья в нем, и наша совместная поездка с горки. Впереди каникулы и Месса. И я попрошу у него книгу по истории. Впереди праздник нашей школы, на репетиции которого он будет весело смеяться над моим костюмом. Впереди Чемпионат мира по футболу, на котором мы оба будем болеть за Бразилию и купим себе майки с ее символикой. Впереди все клипы, которые я буду делать из наших с ним фотографий. Впереди август… И наше несколько глупое прощание. Впереди тот день, когда я запишу на диск все наши фотографии и отнесу его к нему домой… Все это еще впереди. И я об этом пока еще не знаю. Я всего лишь сижу в трамвае и вспоминаю нашу с ним историю. От начала и до почти конца. И неизменно на протяжении всей этой истории я вижу перед собой зеленые глаза и веселую улыбку этого турчонка по имени Хусейн, который полностью поменял мою жизнь.



9.09.2006г.