На арест судебными приставами библиотеки С. Маврод

Что, потираете руки, власти кровавой слуги?
Что, описали книги, долг свой выполнив, суки?
Внешне все чинно и даже все по закону вроде,
Но мы не простим вам ареста книжек Сергея Мавроди.

Жил он в квартире друзей на Комсомольском проспекте,
Ничем на Земле не владея, кроме библиотеки.
Всего полторы тыщи книжек, собранных им любовно,
Но и их вы его лишили, безжалостно (хоть и бескровно).

Много ль обманутых вкладчиков пятью окормите хлебами?
Просто хотите оставить всех нас навек рабами,
Чтобы крича вслед за ящиком «Распните его, распните!»
Шли мы как прежде за вами, к Гологофе гоня пиита.

Что же с того, что он строил на лохах свои пирамиды,
Ведь сами ж несли ему гроши жадные эти гниды.
А он был в душе философ (ну и пока остается),
И в ритме совсем ином сердце Сережино бьется.

А вы, коллеги-пииты, что же молчите по норам?
Или сносить привыкли все с молчаливым укором?
А ведь он один из нас, музой стиха избранный,
С помощью Каллиопы в мире искавший истину.

Не довелось мне видеть, тем более знать Сергея
Прежде чем пустится в путь он, теперь ничего не имея.
Будет ветер бездомный хаер трепать на ветру,
Но помнить я вечно буду, что на stihi точка ru

Как-то зашел ко мне он (помню была гроза)
И прочитал стишок мой про тело ее и глаза.
И будто бы мост протянулся тогда между мною и им,
Соединяя великого с маленьким и смешным.

И я заклинаю, Сережа! Слышишь, не смей, твою мать!..
«Всех и делов в этой жизни – просто курочек нажать.»
Помни, что это не выход - лежать в крематорской золе.
Прибереги для пристава последнюю пулю в стволе.

А вы не подумайте только, что не дают мне покоя
Лавры поэта Емелина или другого какого.
Просто в момент истины всяк за себя решает
На стороне он Личности иль хором с кремлядью лает.