Роберт Геррик 1591-1674 О Бене Джонсоне

Роберт Геррик (1591-1674)
О Бене Джонсоне /Ещё раз (о Бене Джонсоне)



О Бене Джонсоне. Эпиграмма

С тех пор, как Джонсон мёртв, архипоэт,
Комедии, трагедии - всё бред,
На сцене слава держится едва,
Как плачущая нищая вдова,
Спектакль груб, манерны позы, взоры,
Как манекены движутся актёры,
В словах нет чувства, то пищат как мыши,
А то ревут, друг друга и не слыша.
Ни вдохновенье, ни страстей накал
Не озарят просторный этот зал,
Не сотрясётся крыша или зданье
От криков «Браво», иль рукоплесканья.
На все подмостки вновь поднялся грех
Невежества и мерзостных потех:
Когда-то освистали те повесы
«Алхимика»* - блистательную пьесу.
Ох, тфу на них! Ведь остроумья блеск
Сейчас во тьме, и будет спать бурлеск
Несчастные века, пока Судьбой
Не будет воскрешён опять с Тобой.


* "Алхимик" (1610) – пьеса Бена Джонсона,
поэтического отца Геррика.


Robert Herrick (1591-1674)

382. Upon M. Ben. Johnson. Epig.

After the rare arch-poet, Johnson, dyed,
The sock grew loathsome, and the buskins pride,
Together with the stages glory stood
Each like a poor and pitied widowhood.
The cirque profan'd was; and all postures racked:
For men did strut, and stride, and stare, not act.
Then temper flew from words; and men did squeak,
Look red, and blow, and bluster, but not speak:
No holy-rage, or frantic-fires did stir,
Or flash about the spacious theater.
No clap of hands, or shout, or praises-proof
Did crack the play-house sides, or cleave her roof.
Artless the scene was; and that monstrous sin
Of deep and arrant ignorance came in;
Such ignorance as theirs was, who once hiss’d
At thy unequal'd play, the Alchemist:
Oh fie upon 'em! Lastly too, all wit
In utter darkness did, and still will sit
Sleeping the luckless age out, till that she
Her Resurrection has again with Thee.


Ещё раз (о Бене Джонсоне)

Сменил венок на древо ты, и впредь
Мы лавры на тебе лишь будем зреть.

383. Another.

Thou had'st the wreath before, now take the Tree;
That henceforth none be Laurel crown'd but Thee.