Чужое лето

Когда пройдут две тысячи веков,
И звук шагов замрет вдали от дома,
Меня разбудят тени облаков,
И это небо будет незнакомо.

Огонь заката будет бел и сух,
С палящей сталью ультрафиолета:
И я пойму, что не погиб мой дух,
А значит, я пришел в чужое лето.

Я встану из сухих и черных трав,
К металлу люка прислонюсь устало;
Остынет медных сумерек расплав,
Чужой ночи опустится забрало.

Да, мне от взгляда неба не уйти:
Дик, ночью леденящей окруженный,
Иссохший серпик Млечного Пути,
Чужих созвездий контур искаженный,

Тяжелых лун неровные огни,
Туманностей разорванных спирали…
Я вздрогну, вспомнив медленные дни-
Сто тысяч дней межзвездной старой стали.

И темный сон бездонной глубины
Под крышкой гибернаторных колодцев
И были мне пророческие сны-
Узнать, что дальше память оборвется.

Мне нет в воспоминания дверей-
Задвинут за спиной засов железный;
Меж берегов созвездий и морей-
Провалы, разделяющие бездны.

У раскаленных солнцем площадей,
Где не был я, куда не возвращался,
Я видел тени умерших людей:
Я их не знал, я с ними не прощался.

Не я прижался к трупу корабля,
А кто я – мне вовек никто не скажет:
Мне скатится в ладони звук «Земля»,
Горошинкою пепла в руки ляжет…

Мой дом забытый не придет за мной,
Но взгляд не отведу я от рассвета,
Когда услышу шорох за спиной…

Я знаю, я пришел в чужое лето.