Мари

С любовью, Мари

...

Не ночью обожженные глаза,
а бирюзой и солнцем обведенные,
глядят в мои (давно опустошенные),
пытаясь мне о чём-то рассказать,
как бабочки, слепые и бездомные,
пылавшие в невинности своей
на жертвенном огне.

Но ты не смей
сгореть, летя на свет моей лампады -
он солнцу даже близко - не родня
(доказано!). И если ты меня,
любимая, пока что не достигла,
то крыльев не пали живую ткань.

Таящийся напоминает тигра,
стремящийся - напуганную лань.
Бросок! - Но, вопреки миросложенью
меняя роль, побег боготворю,
и бабочкой взлетаю к освещенью,
и, сам себя не слушая, горю.

...

Любимая, когда гремящий город
уходит в грезы, и негромко ночь
по мостовой стучит - в такую пору
себя сдержать мне более невмочь -
Я ранее спокойный и смиренный
взлетев на крышу начинаю выть
И свет твой отражаясь от луны
слепому мне покой даёт священный.

Но звезд неисчислимый караван
уйдёт к утру, едва тревожа гравий.
А ночь меня опять слепым оставит
и в этом будет в общем-то права.