Почти что проза 1993

Одна за другой разбегаются перед ногами дорожки, теряются в густой траве. Иногда только крикнет печально птица, прошумит ветер, и снова тихо. Мягко шелестит осенний дождь. Всплывают далекие, почти забытые воспоминания. Словно сцены из прошлой жизни…


……………………………………………………………………………………………


Поздней осенью мы идем вдоль железнодорожного полотна. Нас человек шесть или семь. Все одеты кое-как, в лохмотья, среди нас несколько женщин. Охранник идет чуть сзади, сжимая в руках ружье. На путях стоят пустые платформы, несет дымом – на одной из них я вижу большой огонь. Охранник останавливается, заговаривает о чем-то с человеком в железнодорожной форме. Мы сбиваемся в кучу, стоим, не зная, что делать дальше. Начинает накрапывать мелкий дождик.
Неожиданно один из нас, худой, весь заросший грязью мужчина, резко нагибается и ныряет под ближайшую платформу. Я смотрю, как он перебирается на соседний путь и бежит вдоль него. «Неужели хочет уйти? Безумец! Его, конечно, убьют!» Я вижу, как он сворачивает в сторону, подбегает к горящей платформе и, выхватив из огня раскаленный железный прут, изо всех сил прижимает его к грязному телу.
В промозглом воздухе далеко разносится запах горелого мяса.


……………………………………………………………………………………………


Все дни рисуют на стекле узоры. Один за другим. Каждый свой. Тихо звякнуло ведро за печкой, в углу прошуршала мышь. В открытое окно залетают клочья вечернего тумана.

вышел месяц из тумана
вынул ножик из кармана
буду резать буду бить
все равно тебе водить


……………………………………………………………………………………………


Ужасные лица вокруг. Кривые, обезображенные шрамами. Я знаю, что по крайней мере один из них – с рваной ноздрей и большим синяком под глазом – у б и в е ц , на его счету немало душ. Мы бредем по проселочной дороге. Высоко стоит солнце. Пока все тихо, но я чувствую, что в любой момент может что-то произойти, какой-то щелчок, нечаянная пружинка сработает, и они кинутся разом и растерзают меня. Но пока все обходится, они внимательно, как ученики учителя, слушают то, что я им рассказываю.
Высокие заросли травы по обеим сторонам дороги мягко колышутся. Я смотрю вверх, вижу белые, роскошные облака. Порывы ветра налетают, нежно пригибая зеленые заросли… Вдруг меня охватывает невиданное, волшебное чувство. Я смотрю на небо, слыша, как внутри растет и ширится горячая волна, ветер шумит все сильнее, в ушах у меня рождается звон, - неожиданно сам для себя я начинаю громко говорить, почти выкрикивать: «Смотрите! Смотрите! Святой Дух Отца нашего нисходит на нас! Истинно говорю вам!» Слушайте! Слушайте!» Кажется, что синий кусок неба с облаками сам летит мне навстречу, порыв ветра охватывает все мое существо, и тут – с неба, как гром – я слышу голос Бога.
Ветер продолжает шуметь, постепенно стихая. Я медленно прихожу в себя. Наконец, я осознаю, что Он сказал: «ВСЕ ТЩЕТНО» (с улыбкой). Еще несколько минут я стою, ошеломленный, не решаясь поверить в то, что услышал.
Как же так? Не может быть! Наверное, Он сказал: «Все не тщетно». Как же иначе? Ведь по-другому и быть не может! Конечно, Он сказал «не тщетно», просто я сразу не расслышал, не понял.


……………………………………………………………………………………………


***
ветер веет град грохочет
черт по лестнице бежит
на дороге темной ночью
путник счастье сторожит


……………………………………………………………………………………………



Наконец-то мы отправились путешествовать. С рюкзаками, палаткой и кучей других полезных вещей. Мы переходим вброд реки, ночуем у зарослей камыша, которые шепчутся о чем-то в темноте.
С утра мы поднимаемся на поросший соснами холм, углубляемся в лес, идем все дальше и дальше…
Все это в прошлом. А сейчас мы плывем в небольшой весельной лодке – я и жалкие остатки моего отряда повстанцев, разбитого наголову. Правительственные войска оказались сильнее, они одолели нас. Кто же думал, что все выйдет именно так?
Все мои спутники одеты, как попало. Лица у них почернели от копоти и усталости, в глазах застыла горечь поражения. В отличие от них я одет в прекрасную темную пиджачную пару, белую рубашку и галстук.
Медленно приближается поросший лесом берег. Крутые песчаные склоны спускаются к воде. Все тихо, мирно. На берегу много отдыхающих – они загорают и купаются, но я чувствую, что за деревьями притаились люди, одетые в одинаковую полицейскую форму, что они ждут нас.
Как только лодка ткнулась носом в берег, мои люди выскочили и бросились врассыпную. Тут же послышались крики, выстрелы, из-за деревьев показались солдаты.
Я заставляю себя не торопиться, медленно отворачиваюсь от воды и начинаю подниматься вверх по склону. Выстрелы уже почти прекратились, тут и там попадаются солдаты, которые ведут впереди себя пленных. Я, стараясь придать себе надменный вид, неторопливо шагаю меж редких сосен. Некоторые солдаты даже отдают мне честь. Вдруг меня охватывает паника, мне кажется, что сейчас у меня потребуют документы, и все пропало – ведь ищут-то все меня! Но я тут же отгоняю эти мысли. «Главное – держать себя начальником, а остальное – неважно!» - говорю я себе и продолжаю уверенно углубляться в лес.
Скоро шум и крики стихают вдали, вокруг слышны только щебет птиц и шорохи леса. Я иду уже долго – несколько часов. Надеюсь, я от них оторвался. Несколько раз я перехожу вброд ручей, чтобы окончательно запутать следы.
К вечеру я поднимаюсь на небольшой холм. Отсюда хорошо видны раскинувшиеся внизу дали. Вон река и заводи, и лес, где когда-то, давным-давно, мы путешествовали так славно. Вон и дорога, по которой мы пришли сюда от родимого дома. Сердце вдруг почему-то защемило, захотелось прыгнуть вниз и полететь туда – к добрым, хорошим, знакомым местам.
Снизу от реки я слышу голоса людей. Они поднимаются наверх, сюда. На всякий случай я отступаю в тень сосны. Голоса приближаются, и я вижу, что это молодые девушки. Неожиданно я узнаю одну из них: ну конечно, это Н.! Ха-ха! Вот так встреча! Я решительно покидаю свое укрытие и здороваюсь.
Все складывается просто замечательно. Они остановились здесь только на ночь, а завтра на рассвете уходят дальше. Мы договариваемся, что я пойду вместе с ними. К тому же у них есть большая вареная курица!
О дороге домой теперь я уже даже не вспоминаю.


……………………………………………………………………………………………


***
вот тут-то и увидел
я золото богов
сияет и сверкает
оно со всех боков
а в темном переулке
мальчишечка лежит
он больше не смеется
и слов не говорит
он только тихим взором
летит меж фонарей
на встречу с неизвестным
что ждет его теперь


……………………………………………………………………………………………



Однажды я охранял замок. Стояла зима, вернее, начало зимы. Я как раз завершал свой обычный обход, как вдруг заметил свежие следы возле боковой стены. Подумав, я решил, что лучше будет взглянуть на все сверху, окинуть, так сказать, единым взором.
Я подпрыгнул, подтянулся и через несколько минут уже стоял на крыше замка. На краях были высокие наносы снега, которые тяжело нависали над каменными стенами. Осторожно, чтобы не свалиться вниз, я подполз на животе к краю и выглянул. Внизу топтались какие-то фигуры, был слышен храп лошадей, звякнуло оружие.
Я чувствовал, что главная опасность – внутри, что враг уже проник на нашу территорию.
Осторожно, стараясь ступать бесшумно, я пробираюсь по темным переходам замка. Где-то внизу шумят, бегают люди, уже доносится стук мечей.
Неожиданно в боковом проходе я вижу молодую девушку. Она стоит и как будто растерянно смотрит на меня. Я делаю шаг, желая предупредить ее, что здесь опасно, что враг где-то рядом, но она резко отступает назад, исчезая за выступом стены. Я прыгаю следом и едва успеваю отклониться от мощного удара. Все еще стремясь предупредить ее, я подношу пуку к груди и хочу показать, что я не враг, что не нужно меня бояться. Но она, кажется, не понимает всего этого и нападает вновь, пытаясь столкнуть меня в бездонный проем по обе стороны галереи, где мы находимся.
Отразив очередную атаку, я вижу, как она бросается налево, в коридор, и устремляюсь за ней.
Вбежав в темное помещение, я только каким-то чудом умудряюсь заметить нацеленный на меня предмет и во время отклониться. Но она продолжает атаковать вновь и вновь. И тут только до меня доходит, что эта девушка и есть враг, что она и есть главная опасность!
С диким криком я бросаюсь вперед и успеваю схватить ее в объятия так, что она уже не может меня достать. Некоторое время она бьется, как птица, пытаюсь освободиться, но потом, поняв, что это невозможно, смиряется. Она глухо говорит, что сдается и просит отпустить ее. Но едва я разжимаю руки, она снова делает выпад и тут же бросается прочь!
Мы мчимся уже по какому-то огромному «чердаку» здания, по-видимому, невероятных размеров. Пол чердака не везде сплошной, тут и там зияют проемы, открывающиеся в бездну. Кое-где над бездонными дырами протянуты цветные кабели толщиной в руку, и девушка легко скользит по ним.

Вдруг на бегу она оборачивается и кричит: «Смотри, как я умею!» И я вижу, что она преодолевает огромные провалы, скользя прямо по воздуху.
Постепенно стены, пол и перекрытия чердака уходят, куда-то исчезают, и только мы вдвоем, превратившись в две крохотные звездочки, мчимся в мерцающем, желтовато-зеленом сиянии. Нет больше ни тела, ни мыслей, только жгучее желание догнать эту мчащуюся впереди звезду и слиться с нею…
На улице уже темно, идет снег. Ветер горстями бросает мне его в лицо, залепляет глаза, и я вою, вою от восторга, описывая широкие круги над замком и постепенно снижаясь. Мой голос звучит просто потрясающе в этой ночи, сливаясь с завыванием вьюги, и я кричу еще и еще, забыв обо всем на свете.
Внизу, у освещенного подъезда, я вижу девушку. Она машет мне рукой и смеется: «Эй! Там, наверху! Смотри, не перестарайся!»


……………………………………………………………………………………………



***
вот он скачет мой желанный
принц навеки дорогой
колокольчик чистый санный
звонко пляшет под дугой
я платок скорей накину
побегу его встречать
черный ворон на осине
мне прокаркает опять


……………………………………………………………………………………………




Уже конец мая, но здесь, на севере, едва только сходит снег. Трава маленькая, жесткая, как короткая стрижка солдата.
Нас, толпу заключенных, гонят по раскисшей дороге к реке, на переправу. Над головами расстилается промытое весеннее небо, слышны короткие команды, топот наг, тяжелое дыхание толпы.
Вдруг от колонны отделяется группа людей и бросается в сторону. Солдаты стреляют, яростно лают собаки. Я чувствую, как вместе с другими неудержимо бегу к реке. Еще мгновение – и я бросаюсь в ледяную воду, стараясь занырнуть поглубже, чтобы не достали пули. Набрав побольше воздуха, я отдаюсь на волю течения, оно быстро несет меня вниз, прочь от погони.
Дальше плыть уже невозможно – река так обмелела, что ее можно перейти вброд по колено. Я осторожно выбираюсь из воды, на мне арестантская роба, нужно поскорее от нее избавиться. Невдалеке я вижу какие-то строения, а чуть дальше, у начала дороги – небольшую группу людей.
На обочине тропинки я, к своему удивлению, обнаруживаю два рюкзака. Наверное, их оставили туристы, что бродят где-нибудь неподалеку. Я быстро переодеваюсь, беру один рюкзак и спешу дальше. Теперь я совсем похож на туриста, а это безопаснее. На голову я натянул красную вязаную шапочку.
В поселке у покосившегося навеса стоят несколько человек. Мы садимся в подошедший автобус, и в заднее стекло я успеваю заметить охранников, появившихся на краю деревни.
Мне нужно как можно скорее выбраться к югу, прочь из контролируемой зоны. К сожалению, автобус идет на север. Придется на ближайшей остановке выходить и ждать обратного.
В пути я выясняю еще одну неприятную подробность: оказывается, на местных линиях в автобусах, как на самолете, требуется предъявление паспорта вместе с билетами. К счастью, я успеваю доехать до автовокзала и выйти.
Солнце нагрело стену, я прислоняюсь к ней спиной, сажусь на корточки. Как же мне отсюда выбраться? Нужно что-то придумать… Рядом двое работяг попивают из горлышка тухлый портвейн, закусывая рыбой. Я встаю и, обогнув стену, выхожу к главному входу. Здесь толпятся люди, бабки бойко торгуют семечками. Вдруг меня кто-то окликает, ба, да это же М., мы вместе учились в Университете. Он подходит ближе, и мы принимаемся болтать о пустяках. Я все никак не могу решиться рассказать ему о своих проблемах.
К вечеру мне все-таки удается пробраться на две остановки южнее, но дальше – никак. Вот я прохожу по второму этажу вокзала. Здесь зал ожидания, обычная для таких мест картина: узлы, коробки, уставшие, спящие люди. Вероятно, выходы внизу уже перекрыты, придется идти наверх.
В пыльном закутке возле забитого газетного киоска я сажусь на корточки, закрываю глаза. Вспоминаю далекий дом, деревья, знакомый подъезд… Мягкое, темное облако накрывает меня с головой, толчок, - и вот я уже в сумерках пробираюсь между деревьев к знакомой двери. С бьющимся сердцем взлетаю на свой этаж, осторожно стучусь. «Кто там?» - спрашиваются меня. «Это я», - отвечаю, - «Я вернулся домой».



……………………………………………………………………………………………



Ветер доносит до меня соленые брызги. Море, наконец-то я до тебя добрался. Боже мой, наконец-то.
Я присаживаюсь на камни у самой кромки прибоя, волны с шипением тают у меня под ногами. На пустом берегу ни души. Только чайки в темном небе о чем-то кричат.
Последние дни я помню довольно плохо. Кажется, мы договорились встретиться вечером в баре, устроить наш маленький праздник. Я с таким нетерпением ждал его! Но потом, как всегда неожиданно, пришла телеграмма. Что-то там у них случилось, меня срочно вызывали обратно. Черт побери!
Конечно, ничего особенного не произошло, я это сразу понял, как прилетел. Они даже не могли припомнить, кто посылал эту чертову телеграмму. И вот я опять в такси, бешено мчусь по ночной дороге, судорожно соображая, успею я или нет захватить хотя бы остатки веселья.
Что же было еще? Я пытаюсь вспомнить и не могу. Беспорядочно мелькают смеющиеся лица, всплывает какая-то забегаловка в серых утренних сумерках, чашка холодного кофе.
Сейчас, наверное, уже восемь часов. Или даже больше. Нужно идти, а то могу не успеть на автобус, который должен отвезти меня назад, в город. В город моей мечты.


……………………………………………………………………………………………



На улице совсем холодно, опять идет дождь. Хорошо, что дрова сухие, они горят, весело потрескивая, и на душе становится тепло. Мир продолжает жить своей богатой внутренней жизнью. Курица вчера снесла яйцо. Сельдерей все еще растет. И даже огурцы с помидорами. Просто рай.


……………………………………………………………………………………………



Когда-то, совсем давно, я мечтал попасть в волшебную страну, в Заграницу. Мне даже снились паспортный контроль, удалые побеги с торгового корабля, какие-то перестрелки. И вот я здесь. А что изменилось? Неужели что-то все-таки произошло?
Я выглядываю в окно и вижу знакомую узкую улочку, вымощенную красным кирпичом. На углу висит вывеска, на ней написано латинскими буквами: К А Ф Е . Соседи внизу ругаются по-немецки. Возвращаюсь в комнату, гляжу на сплошные ряды книг вдоль стен, провожу по ним рукой. Беру наугад одну из них, начинаю читать:

Тао – начальник уезда – изо дня в день был пьян.
Так что не замечал он, осень или весна.
Разбитую свою лютню слушал, как сквозь туман,
Сквозь головную косынку вино он цедил спьяна.
Лежал под окном у дома беспечный поэт седой,
Себя называл человеком древнейших времен земли.
…Когда я к тебе приеду осенью или весной,
Надеюсь, что мы напьемся в славном уезде Ли.

Черт побери, в чем же дело?.. Я ведь по-прежнему хочу туда, в мою заграницу. Мне даже опять снятся прежние, почти позабытые сны.


……………………………………………………………………………………………



Опять пришла весна. Конечно, еще много снега, и мороз по ночам доходит до 15 градусов, но все равно, это Весна. Я чувствую ее дыхание, я подставляю лицо ее нежному солнцу. Здравствуй, как долго я ждал тебя!
В автобусе, покачивающемся на ухабах, я еду на другой берег реки. Вот уже показались желтые двухэтажные домики с голыми прутиками кустов у дверей. Я выхожу на своей остановке и иду вверх по улице. Боже мой, как хорошо. Под мышкой у меня книга. Если надоест идти, я могу сесть и немного почитать. А потом долго смотреть невидящими глазами поверх страниц, впитывая в себя живительные соки, что бьют прямо из-под земли.
Машины проносятся, весело раскидывая грязную воду. На углу дома толпится очередь за пивом. Несколько человек с банками в руках расположились прямо тут же, неподалеку. Как это здорово – пить холодное пиво и, щурясь, смотреть на прекрасное весеннее небо, на проходящих мимо молоденьких девушек, на мокрые стены домов – ведь с крыш-то капает, да-да! Капель, черт побери, весенняя капель!



……………………………………………………………………………………………



Несколько лет назад я работал в одной посреднической фирме. Они что-то покупали или продавали, не помню. Я довольно скоро понял, что это не для меня, и расстался с ними. Потом я переехал в другой город, устроился на работу и даже женился. Жизнь идет своим чередом, что поделаешь.
Но вот однажды вечером зазвонил телефон. Звонивший мужчина интересовался какими-то документами, которые якобы находились у меня. «Это очень важно», - все повторял он. Я долго ничего не мог понять, пока, наконец, не догадался, что это связано с той давней работой, в прошлом городе. Господи, я уже и думать об этом забыл. Ведь почти ничего и не было, я ничего не знаю. Я так и сказал: «Я ничего не знаю. Вы ошиблись». И повесил трубку.
Но они на этом не успокоились. Как бы не так! Они по-прежнему были уверены, что эти документы у меня, что я что-то от них скрываю, и поэтому не отставали.
Я думал над этим непрерывно, не зная, как от них избавиться. Уехать в другой город? Скрыться?
Вот и сейчас – я иду домой усталый, после долгого рабочего дня и размышляю о своих невеселых делах.
«Они опять звонили», - говорит жена, едва я ступаю на порог. «Просили передать, что это последнее предупреждение». Я с тоской гляжу на нашу маленькую, уютную комнатку, где еще совсем недавно нам было так хорошо вдвоем.
Звонит телефон. Мы оба не двигаемся с места. «Это они, они», - шепчет жена. – «О, как мне страшно!»
В этот момент лопается оконное стекло, и в комнату впрыгивает низкий, плотный мужчина. Я хватаю в руки стул и отступаю к стене…
…Мы с женой привязаны полотенцами к стульям, видимо, сейчас нас будут пытать. В комнате кроме нас находятся еще несколько мужчин. Повсюду раскиданы вещи, битое стекло хрустит у них под ногами…
В конце концов я договариваюсь с этой бандой, ведь они уверены, что документы по-прежнему у меня. Я придумываю какую-то историю и обещаю в ближайшее время их достать. Они соглашаются. Мою жену между тем они оставляют у себя в качестве заложницы.
Постепенно я оказываюсь втянутым в какую-то нелепую игру с неизвестным концом. Я постоянно придумываю все новые отговорки, отчаянно вру. Сегодня, как обычно, в семь, у меня встреча с их связным.
Я захожу в большое, четырехэтажное здание, начинаю подниматься по лестнице. В здании идет какой-то праздник, кажется, карнавал. Отовсюду звучит музыка, мне попадаются нарядные люди в разноцветных масках, А я иду и все думаю, что же мне сказать их связному? Ведь нельзя же до бесконечности тянуть время!
Я стою в пустом холле на четвертом этаже. Музыка доносится сюда приглушенно, откуда-то снизу. Обернувшись на звук шагов, я вижу молодого парня лет 16, почти подростка. «Ну, что?» - спрашивает он. – «Принес?» Почти в упор он смотрит на меня своими наглыми глазами и ухмыляется. Я начинаю что-то бормотать, что, мол, надо подождать, еще не время, но он не слушает меня.
«Стой!» - кричу я ему вслед. – «Подожди! Не уходи! Я ведь еще не сказал тебе самого главного!» Он замедляет шаг и оборачивается. В тот же момент я выхватываю из кармана плаща пистолет и с наслаждением стреляю прямо ему лицо, в эту поганую, ухмыляющуюся рожу. Он оседает на пол, я бросаю пистолет и быстро сбегаю по лестнице вниз.
На улице уже темно. Я иду мимо освещенных витрин магазинов, мимо закусочных и кафе, в которых сидят усталые люди за своей вечерней кружкой пива.
Странно, но я не чувствую никаких угрызений совести.



……………………………………………………………………………………………



В долгие зимние вечера хорошо натопить печь и сидеть в уютном креслице при свече, попивая чай с медом.
На небе высыпали звезды, а, может, наоборот, идет мягкий, пушистый снег. И тихо-тихо вокруг, ни звука. Птицы все давно улетели, звери разбежались или спят. Зима, одним словом, зима. Как будто и не было на свете ни весны, ни лета, ни осени.



……………………………………………………………………………………………



От резкого шороха я просыпаюсь и успеваю заметить у изголовья метнувшуюся тень, - должно быть, это крысы, они становятся все наглее, того и гляди, начнут бегать прямо по голове. Я лежу еще некоторое время в темноте, вслушиваясь в монотонный шум тропического ливня. Слышно, как капли мягко стучат по соломенной кровле, по широким листьям рядом стоящих деревьев. Этот звук успокаивает меня, и я принимаюсь думать о том, что мне только что снилось. Закрыв глаза, я опять вижу склон холма, полого поднимающийся к ясному летнему небу. По нему движутся две фигуры. Я догадываюсь, что одна из них – это я сам, но кто же мой спутник? Его видно только со спины, и когда я начинаю вглядываться, его фигура вдруг теряет свои очертания, картина холма пропадает, приходится начинать все сначала.
Сквозь сон я обращаю внимание на ритмичный звук – как будто кто-то царапает дерево. Еще окончательно не проснувшись, я пытаюсь сообразить, что бы это могло быть. Царапанье не прекращается, похоже, что одна и та же серия звуков повторяется раз за разом. А, ну конечно, как же я сразу не догадался, - это же холодильник, он всегда так шумно работает.
Не успеваю я додумать эту мысль до конца, как остатки сна мгновенно слетают, и я даже приподнимаюсь на постели: «Какой, к черту, холодильник! Ведь здесь и электричества-то нет!» Мысли беспорядочно мелькают, я не слежу за ними, а только смотрю прямо перед собой, на темные стены моей хижины, тревожно вслушиваясь в ритмичное похрустывание.
Перемена происходит практически мгновенно – я смотрю на серый квадрат окна в своей комнате, в коридоре тихо работает счетчик.


……………………………………………………………………………………………



Стоит золотая пора. Как там в песне поется? Золото на голубом. Вот-вот. Так точно и есть: золото на голубом. И еще – яркие алые пятна.
Уже ударили первые утренние заморозки, но трава еще держится, зеленеет из последних сил. Самое время посидеть и подумать, глядя в окошко на все это великолепие.
…Тропинка идет вдоль берега реки, она вся усыпана желтыми, хрустящими под ногами листьями. Я совсем один. Тихо вокруг, только негромко шумит текущая навстречу река.
Вчера весь вечер я сидел, перебирая в памяти то, что было когда-то. Я ничего не забыл, все прошедшее всегда у меня под рукой, нужно только поудобнее устроиться в кресле. «А настоящее?» - спросите вы. Что я делаю здесь, образно выражаясь, «охраняя деревянный запертый ящик»? Ведь он почему-то все еще заперт, а?
Мысли, мысли, целые потоки из мыслей и слов повисли между мной и миром, - они стекают по лицу, по одежде, забираются под воротник, - ну что тут поделаешь? Ничего. Все идет по плану, так что – ВПЕРЕД, И С ПЕСНЕЙ!


……………………………………………………………………………………………



Здесь, на другом берегу реки, уже сухо. Бурая от стаявшего снега земля, клочки желтой прошлогодней травы.
Аллея голых лип в лучах закатного солнца стоит неподвижно, задрав к небу острые сучья.
Я думаю о том, что привело меня сюда, как я вообще здесь очутился.
Издалека доносятся крики играющих детей, гудки машин, а я стою и смотрю на холодные, свинцовые волны реки. Неведомо откуда взявшаяся собака тычется носом мне в колени, приветливо виляет хвостом. «Привет, привет», - говорю я ей. – «А ты-то что здесь делаешь?» Собака не отвечает, продолжая махать хвостом, она задирает морду и молча смотрит на меня.
Я опять думаю о том, что мне предстоит. Ведь надо же как-то отсюда выбираться… По небу плывут тяжелые серые облака, подкрашенные сбоку красным «Это все солнце», - говорю я себе. – «Этот цвет – от заката. Красиво».
Мои мысли возвращаются вниз. Я смотрю себе под ноги, на мелкие камешки вперемежку с землей. Осторожно, чтобы не упасть, я снимаю ботинки и заворачиваю их в штаны. Подумав, я снимаю куртку с рубашкой и связываю все в один узел. Повернувшись к крутому берегу спиной, я еще раз бросаю взгляд на повисший туман, на хмурое темнеющее небо и вхожу в воду. Вода, конечно, холодная, но ничего, вполне терпимо. Старясь забирать влево, против течения, я осторожно иду по дну, удерживая узел с одеждой над головой.


……………………………………………………………………………………………


Вечер, бесконечный вечер царит над землей. Где-то в прибрежных кустах перекликаются птицы, мягкими порывами налетает ветер. Одинокая лодка уткнулась в песок, я вижу ее низкие деревянные борта, короткую скамеечку внутри. «Надо бы построить навес, на случай дождя», - думаю я и принимаюсь за работу. Гибкие прутья ивняка пойдут на каркас, а сверху можно заплести соломой крест-накрест.
Покончив с навесом, я вырезаю длинный прочный шест и, встав на корме, мягким движением отталкиваюсь от берега. Лодка скользит почти беззвучно, я плыву, не зажигая огня, смотрю вверх на звезды и не думаю ни о чем.


……………………………………………………………………………………………