Спартак

Эх, Спартак – первый меч той эпохи,
Где отметились Цезарь и Брут,
Где рабы (а по нашему – «лохи»)
знали только лишь цепи, да прут,

И трудились, как биомашины,
выбиваясь из сил по сто раз,
А для них – то кресты, то фашины;
их казнили то Цезарь, то Красс.

Ты трудись, да не жди не фига ты:
нынче выжил, а там – дал дуба!
В общем, выбор совсем не богатый
был в те дни у простого раба.

Не знаком бы Спартак ни с Гарантом,
ни с призывами дядек-предтеч:
В общем, не был сей раб толерантным, -
то-то он и схватился за меч!

Он не слышал о наших законах,
запрещающих право на месть,
И, как Цезарь, сквозь все Рубиконы
был готов безответственно лезть!

Разбираясь в событиях слабо
(как положено, кстати, рабу).
Он нарушил священное табу…
то есть грубо нарушил табу!

- То-то против законного строя
выступал незаконно, осел,
Понимаешь ли, корча героя,
и рабов за собою повел!

Незаконно он действовал, братцы,
на поверхности нашей Земли,
И пришлось с ним тогда разобраться
так, что тела его не нашли!

Хоть сражался геройски он вроде,
огрызаясь, как загнанный зверь -
Экстремизм и тогда был не в моде,
как не моде он всюду теперь!

Хоть он бился и честно, и гордо,
 с громким криком «руби и коли»!
Все равно – экстремистская морда:
жаль, что тела его не нашли!

Стал он князем бы, герцогом Альба,
Богом бедных, рабов и крестьян;
Победи он тогда - и лежал бы
В Мавзолее, как цезарь Траян!
……………………………
Не умнее мы стали, не злее,
разве только подлее слегка…
Мы сейчас бы из стен Мавзолея
утащили и прах Спартака.