Другу

В нашей жизни так много потерь и обид –
потому и весною, и летом, и в осень, и в зиму,
я к тебе, - кто поймёт меня и защитит, -
прихожу на свиданье, как с другом любимым.

Я люблю тебя в летний июльский зной:
на траве россыпь солнечных светлых бликов,
крепко пахнет нагретой смолистой сосной,
переспелой, примятой чуть-чуть земляникой.

На полянах гудят над цветами шмели,
где-то в чаще негромко кукует кукушка.
Жизнь повсюду кипит: от нагретой земли
и до самой высокой еловой верхушки.

Ты хорош тёплой осенью, в листопад,
весь пронизанный влагой и дразнящим опёночным духом.
Отсыревшие листья так тихо на землю летят –
еле ловишь их шорох настороженным слухом.

А весна голубая!.. Прозрачна небесная синь,
голубые ручьи, тени елей поголубели,
голубые берёзы, даже серые ветки осин
как подкрашены капелькой голубой акварели.

Хоть ещё далеко до весенних раскатистых гроз,
но уж почки набухли в ожидании срока,
и шершаво-атласные груди берёз
налились ароматным, молочно белеющим соком.

Лес, и счастьем и грустью я часто делилась с тобой, -
над вершинами сосен плывут облаков молчаливые стаи, -
лес, со мной поделись ты своей тишиной:
в городской шумной жизни мне так тишины не хватает.

Я гляжу на примятые кем-то кусты:
на седой паутине росинка алмазом сверкает.
Поделись этим чудом естественной красоты,
лес, своей поделись добротою: нам тоже её не хватает.

Ты, когда ни приду, всегда принимаешь без просьб,
всё, что есть, отдаёшь, ничего не прося за услугу:
свою тень, свою свежесть, чистоту своих утренних рос,
одаряешь, чем можешь, как самого лучшего друга.

И уходят усталость и тяжесть потерь и обид,
и опять появляется жизненный стимул –
потому я к тебе, кто поймёт меня и защитит,
прихожу на свиданье, как с другом любимым.