Семейное - распутица

       СЕМЕЙНЫЕ ХЛЯБИ.

Была семья! Мы и теперь все живы
Но между нами нет того родства
Нам не судьба беду наворожила,
Она с женой, когда - то в дом вошла.

Моей женой! Она так называлась
Ей так по положению бы быть.
Но, а женой она, только казалась
И стало невозможно вместе жить.

Презрев любовь, порог родного дома
Бежала в ночь неведомо куда?
Преступницей гуляла вне закона,
Без правил и без всякого стыда.

Детей перешагнув и материнство
Что не по силам, даже и зверью
Она такое разводила свинство…
Что мне казалось, не переживу!

Но понимал. Не стоит моей смерти
Её поступки, лишь плебейства - суть
Проявленные в этой круговерти,
Ну что же делать? Раз такая - будь!

Такая есть! Чему сопротивляться?
Счастье семьи! Оно не для неё…
Лишь можно сожалеть и удивляться,
17 лет мы вместе и враньё!

Зря жил, надеялся, взрастил любовь и нежность!
Зря душу жег! Что бы её согреть…
В грехи не верил, в слово - безнадежность
И в зримом пошлость не хотел узреть.

О, преданность моя! Родному очагу
И вера в чистоту, в её границы…
Не мог в своей любви я усомниться?
И впредь не верить другу не смогу.

Враг, как болезнь страшнее изнутри
Лелеешь эту опухоль и нежишь
И охнешь вдруг, а сроки - то ушли,
Когда порок был молодым и свежим.

Его бы, и заглушить, на самом том начале
Как русский с матом, вот оно - лечение.
И никогда бы семью не раскачали,
А было бы и для семьи спасеньем.

Недуг созрел, а, не приснился мне!
Предстал передо мной в оригинале
Она давно давила на педали,
Предательски навстречу, не ко мне.

Тушил пожар, но было уже поздно
И были недостаточны средства
Уже настолько было, всё серьёзно,
Что жить она иначе не смогла.

Мы разошлись, увы но, не разъехались
Ещё томилась, жарилась душа.
Она же себе гуляла не спеша,
Болью семьи и моей болью тешилась.

Я обращался к сыну, мол - котёнок
Что же ты не можешь Маму - осадить?
Он отвечал мне, «Папа я же ребёнок,
Коль ты не можешь, мне - то, как с ней быть?»

Я обращался к Маше, а что Маша?
Ведь Машеньке, всего - то девять лет,
Жена моя, моих детей мамаша
И видимо, семье спасенья - нет.

Всё развивалось смыслу вопреки
Семья жила на уровне хорошем.
Материально - Богом не заброшен,
Но, себя сами рвем мы на куски.

Я уезжаю с Машенькой на Юг!
Жене даруя, желанную свободу
Чтоб доказать моральному уроду,
Насколько мир и холоден и глух.

За поездом бежала, провожая
Меня просила, ей не изменять.
Я очень много думал уезжая,
И всё не знал, кого и обвинять?

Не пойманный не вор, а так оно и было!
Ни с кем её в постели не застал.
И только мое сердце очень ныло!
И голос интуиции шептал.

Мне было ясно! Видно в том пределе
Изменница! И изменилась вся.
Её бензоколонкою раздели…
И там работать было ей нельзя.

Всё было в прошлом, в прошлом! Мы то едем,
Такой нам путь, в полторы тысячи вёрст.
Здоров! И всё не плохо в среднем…
Период все же труден и не прост.

Мы с Машей в Евпатории на море!
На кожу сыплет ультрафиолет.
Лишь знаем мы, о нашем большом горе,
А, внешне его вроде бы и нет.

Приходят письма от жены - нет веры!
И чувствую её я за строкой,
Я знаю был я у неё не первый,
Теперь уже не знаю, я - какой?

Ну что же пусть, на то уезд рассчитан
Пускай сличит фантазию и суть
Я без опеки, жизнью моей воспитан
И, пусть уже уймётся её зуд.

Но, вот я вызван на междугородний
На телефон, опять жена звонит!
Интересуется? « Как к вам приехать - можно?
Вот, только её горло от болит».

Я согласился, только уже в Киев
У нас уже билеты на руках.
И завтра с Машей будем в облаках,
Вот так и обстоятельства - такие.

Мне надоело, что ещё сказать
А в Киев прибыла жена избитой.
Намазанной и даже не помытой,
Себе позволил все же её - лобзать.

Так надо, надо! Так всё придумал я!
Прогнать её, ведь никогда не поздно.
Но, может быть теперь не безнадёжно,
Одумалась? И все - таки, свинья!

Ведь Мать моих детей, болела грудь
Но, надо её встретить по нежнее.
И тут уже, о ревности забудь!
Коль цель моя серьезней и важнее.

Может одумалась? От жестокости людской,
И изменилось в степени падений?
Хочу я знать всё, всё, да я такой
И между нами, всё без изменений.

Я вызнал грязь и словно бы, не злой
Ради детей и только далее бы - чисто!
Простил бы всё! Махнул на всё рукой,
Но было с ней и в разговоре - склизко.

Из Киева отбыли, а на душе - хмарь!
И в лицах неуверенная бледность.
Приехали и снова - она тварь!
Всё та же, не обязательность и вредность.

Уже, бывает не ночует дома
Найдут, что дети, то и поедят.
Дралась и начались погромы,
С подругами придет! И по болят.

Хозяйка! Ничего не скажешь
И стало ясно, мне пора съезжать.
Только теперь, уже приятно даже,
Не буду не любить, не уважать.

Я знаю всё, она моя ошибка!
Да дай бы Бог! Чтоб, было легче ей.
Но будет, будет, её жизнь пыткой
И с каждым годом, зримий, и сильней.

И в детских жизнях, будет вечной тучей
Пятном позора в детской родовой.
Всё будет так и сколько слов не мучай,
Нам не избегнуть, участи такой…

       1984 год.