7. Живое описание живописи

Живописи можно научиться,
лишь постигая себя
и остальную Вселенную.



Вселенную составляют бесчисленные подобия.
Увидевшему песчинку открыта Земля.



Земля впустит в умопомрачительные тайны,
услышав твой отчаянный крик.



Крик – для сорвавшегося с мокрой крыши,
тело женщины – для бритоголового зека,
ночной мрак – для перепуганного ребенка –
вот что для обреченного живописи
краска.




Краска смачно лежит,
подобно осенней дороге –
долгой летописи мудрых сапог.




Сапог солдата в ошметках глиняной зелени
напиши,
как Винсент –
и трепетно запечатлевай лицо любимой.




Любимой кистью священно-бережно
прикоснись к холсту,
маслом овеществляя еле уловимую мысль.




Мысль математика – моллюсковая слякоть
рядом с алмазной выточенностью
мысли художника.




Художника из тебя сделают
годы,
полные боли, отчаяния и потерь.




Потерь не бойся: худшая из них –
потеря нужного тюбика,
когда созревает образ.




Образ –
это оранжевый чай в стакане,
чтоб показать глухую полночь;
капли дождя на стекле
как знак бесконечно долгой разлуки;
иссиня-фиолетовый многоугольник
для выражения палящего одиночества.




Одиночество –
единственное состояние,
когда ты не один.




Не один художник,
как и ты,
пытался сотворить Чудо.
Увы, это не дано почти никому.



Никому не верь, авторитеты вторичны.
Вне мнений Природа –
внемли ей
и своему живому чувству.



Чувству разочарования, бессилия и апатии
предавайся чаще.
Может, постигнешь,
что не стоит ввязываться в битву искусства?




Искусства нет.
Есть жизнь –
или лажа.




Лажа – это изнеженное лежание
в ложе
выглаженных кем-то положений.




Положений безвыходных не бывает,
кроме обреченности на успех.




Успех
неизменный и устойчивый –
жалкая участь
продавших талант благополучию.
Не завидуй мукам их раскаяния.




Раскаяние в прегрешениях
против святого Искусства,
таинство исповеди и таинство причастия –
все это разные названия творчества.



Творчество приобщает
к неведомому Богу,
сочинившему и нарисовавшему всех нас.



Нас так мало!
Много
нами себя считающих.




Считающих
кости – в скелете,
листья – на ветке,
нули – в гонораре
посылай подальше!




Подальше от шума грязи
забреди
и плачь,
слушая музыку цвета.




Цвета звонкого и живого
добейся
в хмуром дождливом пейзаже.



Пейзажи пиши так,
чтоб в них захотелось жить
или хотя бы молиться.



Молиться – значит внимать
сотворенной Кем-то мелодии мира.



Мира в душе не страшись потерять,
иначе не обретешь никогда.



Никогда…
Осознай страшный смысл этого слова
и найди в себе силы жить.



Жить так, чтобы вечерами
не подсчитывать сокрушенно
просочившиеся часы.




Часы свои выкинь. Они врут.
Настоящее время гораздо быстрее.




Быстрее пиши. Давний замысел
напоминает застоявшийся и прокисший
супчик.




Супчик скудный скушай.
Брюхо, наполненное упоительно сладко,
раздавливает сердце.




Сердце – измочаленный поэтический штамп.
Но когда ты издерган неутолимой любовью,
болит действительно где-то в нем.

 


В нем, таинственном, тончайше настроенном
Нигде
непостижимо зарождаются мысли и образы.
Грубой рукой попробуй, тронь!




Тронь паутину веткой –
хозяин резво помчится
на ложный зов.




Зов звучного цвета заслышав,
не сможешь противиться,
бросишь всё.




Всё глубже затягивает воронка.
Ты уже не помнишь, чем жил раньше
и недоумеваешь, как ухитряются жить
другие.




Другие ценности,
       другую цель,
       другой смысл
обретает твоя бесценная жизнь.





Жизнь озарить
опаляющим пламенем искусства,
может быть, немножко поможет тебе
мое
«Живое описание».